Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года
Шрифт:
«Группа советских граждан, бежавших из захваченного немцами города Чернигова, рассказывает о терроре и зверствах фашистских оккупантов. Пьяные толпы немецких солдат вламывались в дома, убивали стариков, женщин и детей. Рабочий Н.Д. Костко сообщил: «Через час после вступления немцев в город солдаты вламывались в дома и вытаскивали все, что можно унести. В первый же день к центру города немцы согнали прикладами 35 жителей Чернигова и предложили им перед микрофоном приветствовать немецкие части. Жители отказались участвовать в этой гнусной инсценировке. Тогда их всех расстреляли из пулемета» (вечернее сообщение от 16 сентября).
Ненависть к фашизму культивировалась буквально на физиологическом уровне:
«Курица
«Фашиста тоска берет, если человека не убьет»;
«К фашистам одно лишь презрение – противны до омерзения»;
«От фашистских гадов веет смрадом»;
«На фашисте навоза – два воза»;
«У фашиста морда не мыта, что свиное корыто»;
«Фашист – поганая вошь, скорее фашиста уничтожь».
Столкновение двух идеологий придавало войне почти «религиозный» характер, сделало ее невиданно жестокой и бескомпромиссной. И здесь, по сравнению со Сталиным, европейский людоед Гитлер был просто инфантильным подростком.
Ввиду ограниченности времени, оставшегося до наступления зимы, особо сложных перегруппировок немцы не планировали. «Оперативных трюков больше делать нельзя. Перегруппировка войск невозможна. Возможны лишь целеустремленные тактические действия, сообразующиеся с обстановкой» – так записал Гальдер мнение Бока в своем дневнике. То есть немцы собирались возобновить наступление в прежней группировке, что противоречило всем правилам военного искусства, но другого выхода не было. Направления германских ударов были все более очевидными для советского командования, вследствие этого преимущество немцев в маневре полностью обесценивалось.
Для второго наступления на Москву германское командование создало две ударные группировки на флангах Западного фронта. С северо-запада на столицу наступала группировка в составе 3-й и 4-й танковых групп и часть сил 9-й армии, на тульско-каширском направлении – 2-я танковая армия.
4-я полевая армия готовилась к боевым действиям на звенигородском, кубинском, наро-фоминском, подольском и серпуховском направлениях. На каждом из них действовал один армейский корпус, усиленный танками. Замысел операции сводился к тому, чтобы двумя мощными подвижными группировками нанести одновременные сокрушительные удары на стыках трех советских фронтов и, разгромив противника, стремительно обойти Москву с севера и юга, сомкнув танковые клещи восточнее столицы.
Всего для захвата Москвы была выделена 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных. В их составе насчитывалось 1000 танков и около 10,4 тысячи орудий и минометов. 9-я и 2-я армии предназначались для прикрытия внешних флангов ударных группировок. Воздушное прикрытие операции обеспечивало около 600 самолетов.
К началу нового наступления группы армий «Центр» трудности снабжения не были устранены. Дивизии имели некомплект в вооружении, особенно в танках. Потери в личном составе с начала операции «Тайфун» составляли в общей сложности 316 596 человек, то есть почти 50 % всех потерь на Восточном фронте. С первых чисел октября группа армий не получала никаких пополнений. В целом к 10 ноября 1941 года Вермахт в России потерял более 2000 танков, получив за этот период только 601 танк и штурмовое орудие. В «Докладе об оценке боевых возможностей Восточной армии» ОКХ пришло к выводу, что боевая численность танковых полков вследствие больших материальных потерь упала в среднем почти на 65–75 % и поэтому фактическая мощь танковой дивизии составила чуть более 35 % ее штатного состава.
Большие, по немецким меркам, потери в танках выявили недостатки в организации ремонтно-восстановительной службы. Так как группы армий располагали лишь складами запасных частей и не имели достаточного количества ремонтных подразделений, приходилось отправлять поврежденные танки в Германию для ремонта в заводских условиях. Поскольку потери в ходе боев, а также вследствие непредусмотренного износа в связи с температурными и погодными условиями на российских дорогах были значительно выше, чем ожидалось, центральная ремонтно-восстановительная служба не успевала наращивать свои мощности. Сказывалась и нехватка запасных частей, которая усугублялась наличием различных, в том числе трофейных, марок танков. Централизация ремонта боевых машин приводила также к тому, что их доставка с фронта и обратно на фронт уменьшала и без того небольшую пропускную способность железных дорог, а фронт лишался танков на длительное время. Предприятия немецкой промышленности были в более значительной степени, чем планировалось, загружены ремонтными работами и не могли выполнить задачи по выпуску новых танков. Только в 1942 году был осуществлен переход к децентрализованной системе ремонта бронетехники в полевых условиях.
Катастрофических размеров достигли также и потери в автомашинах, в связи с чем была существенно ограничена маневренность и скорость передвижения пехотных соединений. Из почти 500 тысяч автомашин, тракторов и мотоциклов, которыми располагала Восточная армия в начале войны, к 15 ноября оставались на ходу только 15 %, или около 75 тысяч.
Значительно ослабленным, недостаточно оснащенным и неготовым к зиме немецким войскам, снабжение которых не соответствовало их нуждам, противостоял противник, который был в состоянии подтягивать свежие силы из глубины страны и полон решимости сражаться. В связи с тем что германское наступление под Москвой «забуксовало», советское командование немедленно занялось дальнейшим укреплением можайской и других линий обороны. Были возведены новые позиции, осуществлялось широкое минирование местности. Для минирования дорог были созданы 2 оперативно-инженерные группы в составе 9 саперных батальонов каждая. Наконец, из своих резервов Ставка сформировала целую инженерную армию. Кроме того, в строительстве оборонительных сооружений принимали участие рабочие батальоны, состоявшие из москвичей и жителей Подмосковья.
Высоты и лесные массивы создавали хорошие возможности для ведения обороны и сковывания наступающих. Близость баз снабжения позволяла быстро осуществлять снабжение советских войск, а также оперативно перебрасывать нужные силы на особо опасные направления по рокадным железным дорогам. Хорошо оборудованные аэродромы вокруг столицы позволяли оказывать авиационную поддержку частям Красной Армии даже в таких условиях, когда немецкие летчики вовсе не могли взлетать с раскисших или обледеневших полевых аэродромов.
Еще более важным фактором стало то пополнение в живой силе и технике, которое в первой половине ноября получили войска Западного и Калининского фронтов. Ставка за период с 1 по 15 ноября направила только на Западный фронт 100 тысяч человек, 300 танков и 2000 орудий. На укрепление передовых рубежей выдвигались не ополченцы, а кадровые дивизии, прибывавшие из Средней Азии и Дальнего Востока, а также с других фронтов. Ставке к 15 ноября удалось противопоставить наступающим немецким войскам 82 дивизии. Правда, боевая численность многих из них была ниже штатной. Средняя численность дивизии на Западном фронте составляла 6500 человек, на Калининском – 5600. Число боевых самолетов за счет привлечения авиации Московского ПВО достигло 1138, большую их часть составляли истребители.
Осенью 1941 года танков в Красной Армии значительно поубавилось, к ноябрю потери составили около 20 000 боевых машин. В октябре пришлось эвакуировать на восток Кировский и Харьковский заводы. Единственным крупным производителем «тридцатьчетверок» в период битвы за Москву оставался Сталинградский тракторный. Тем не менее войска непрерывно пополнялись боевой техникой. Кроме Сталинграда, Горьковский автозавод выдавал ежемесячно 400 легких танков Т-60, имевших 35-мм лобовую броню.