Шарик над нами
Шрифт:
– Сейчас познакомишься с моей "зверюшкой". Домард повел девушку к двери, в которую уже давно просовывалась голова Змея с немигающими желтыми глазами. Неподвижная щель змеиного рта казалась улыбкой. Лика слишком переволновалась сегодня, но, увидев "зверюшку", она вцепилась в Георга, как маленькая обезьянка в свою мамашу.
– Он добрый?
– спросила она шепотом.
– Не сказал бы...
– пробормотал Домард.
– Когда голоден, очень опасен, а когда сыт...
– А сейчас?
– Пока ты со мной - все
– Что ты собираешься делать?
– Лика с тревогой посмотрела ему в глаза.
– Зачем ты взял его сюда?
– Я думал истребить ИХ самым простым способом. А теперь не знаю. Я боюсь.
– Фор Белкина передернуло, будто от порыва ледяного ветра.
Они были уже у самой двери, когда голова Змея исчезла из дверной щели. Георг понял: "зверюшка" отправилась на охоту. Змей слушал-слушал их разговоры - и сам решил все и за всех.
– Бежим!
– Домард схватил девушку за руку и потащил за собой.
Из коридора доносилось шуршание.
"Стой!" - закричал потолок.
Туши пытались остановить Георга, они ведь не знали, что Змей больше не подчиняется хозяину.
"Если мы погибнем, исчезнет энергия жизни! Вы снова станете никем. Это мы подняли вас из грязи! Возвысили над стадом, сделав расой Господ!"
Фор Белкин сейчас не задумывался, почему туши не испепелили Змея вместе с людьми. Нет - и нет. На самом же деле в мощнейшем М-поле, которое наполняет Станцию, слишком велики М-помехи и здесь нельзя изменять реальность.
Змей снова катился по коридору, и люди не могли его догнать. Чтобы Лика не отстала, Домарду пришлось сбавить шаг.
"Лунная цивилизация рухнет, - вещали стены.
– Ваша жалкая атмосфера быстро улетучится. Леса и живность замерзнут. Не все успеют эвакуироваться. А те, кто сумеет вырваться, позавидуют мертвым. На Земле вас встретят с "любовью". Вы станете жалкими изгоями, инвалидами. Вас раздавит тяжесть. Пожалей стариков и детей - им не выжить".
Домарду нечего было возразить. Туши били в самое больное место. Змей уже скрылся за поворотом коридора,
Георг шел-шел и вдруг споткнулся, упал на колени. Туши взялись за него как следует. Девушка привалилась к стене, переводя дыхание.
Если фор Белкин сделает еще хоть один шаг, голова его, сдавленная стальными щипцами, хрустнет и расколется. Горло пережато, рот судорожно хватает воздух, не в силах протолкнуть его в легкие. В глазах проступает чернота. Сейчас он грохнется на пол. Он больше не видит рядом Лику: весь мир - только сужающийся кружок серого пола под ногами...
Очнувшись, Домард увидел склонившееся над ним лицо насмерть перепуганной девушки и облегченно вздохнул. Она ведь запросто могла исчезнуть, пока он был в отключке. И тут Георг с удивлением понял, что больше не слышит голосов.
– Что с тобой?
– Уже все в порядке...
– пробормотал Домард, начиная подниматься на ноги.
Голова кружилась. И тут голоса возникли снова; они повизгивали от ужаса:
"Останови его! Иначе мы расскажем Лике! Все, что ты с ней проделывал!"
"Сволочи!"
Значит, Змей добрался до них. А воздействовать на "зверюшку" они не способны. Георг и рад бы остановить ее, но ведь не догнать, не успеть. И все же фор Белкин схватил Лику за руку и поволок за собой.
В душе Георга были и страх, и злорадство: поздно, поздно, твари!" Домард подозревал, что через считанные минуты привычный мир рухнет, а он сам останется один.
Когда они с Ликой влетели в распахнутую дверь подвала, трапеза еще не началась. Он был все так же погружен в багровый закат. Змей стоял на хвосте в центре подвала, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, и шипел. Издаваемый им звук завораживал и мышей, и кошек, и людей. Здесь эффект тоже был потрясающий: туши медленно сползались к нему со всех сторон.
– Прекрати!
– приказал Домард, но Змей будто и не слышал хозяина. Пойдем домой! Я тебя накормлю!
"Останови его! Мы сделаем все, что ты хочешь! Пожалуйста...
– в последний раз прозвучало в голове Георга. Чуть слышно, жалобно. Это был уже не приказ, а стон, слезная просьба. Силы туш иссякали.
– Останови! Или мы расскажем ей все!"
– Я! Не! Могу!
В ответ ничего. Но Георг видел, как напряглась Лика, вскинула руки, словно защищая лицо от удара.
Глаза Змея были широко открыты, неподвижны и излучали желтый свет. Туши ползли к нему. Домард вдруг почувствовал, как ноги сами собой отрываются от пола и несут его вперед. Лика сделала первый шаг еще раньше.
– Бежим отсюда!
– шепотом прокричал Георг. Надо было спасать Лику. Пока не поздно!
Девушка сделала еще один шаг к Змею. Лицо ее закаменело. Георг схватил Лику за руку, потянул к себе, но не сумел стронуть с места.
– Бежим!
– Рванул, и она покачнулась, едва не упав.
– Я тебе все объясню!
Лика молча смотрела на Змея, не в силах оторвать взгляд. Шипение, которое обрушивалось на людей точно так же, как и на туши, подавляло волю к сопротивлению. Еще немного - и они оба послушно зашагают прямо в змеиную пасть.
До крови прокусив язык, Георг ненадолго восстановил контроль над своим телом. Он сделал подсечку и, не дав Лике упасть на пол, подхватил ее на руки и бросился бежать.
Домард спасался от Змея, тяжело топая по гулкому пустому коридору. Георг уже не бежал, а шел. В голове была вязкая тягучая масса, имеющая мало общего с мозгами. А в затылок обухом топора бил змеиный приказ вернуться.
Даже преодолев пятьсот метров коридора, Георг не ощущал себя свободным. Зов Змея еще долго не отпускал его, замедлял движения, но все же не сумел побороть тягу к жизни. Добравшись до "келий", Домард вошел в одну из них, опустил Лику на пол и бессильно сполз по стене.