Шаровая молния
Шрифт:
Кивнув, я сказал, что это довольно милая вещица, хотя на самом деле мне было очень неловко, поскольку, как и накануне с духами, Линь Юнь сразу же заметила то, что привлекло мое внимание. Как следствие узкого круга общения я практически не имел дела с представительницами противоположного пола, тем более с изяществом и чувственностью, но обнаружить эти женские качества воплощенными в женщине, которая возила в своей машине противопехотную мину, было просто непостижимо.
И тут мне предстояло узнать, что брошь и жуткий бамбук неразрывно связаны друг с другом.
Сняв брошь с шеи, Линь Юнь зажала пальцами рукоятку крошечного кинжала, а другой рукой взяла со стола вилку и ложку. Держа их вертикально,
– Этот материал сделан из кремния с применением специальной технологии манипулирования отдельными молекулами, острие имеет толщину всего в несколько молекул. Это самое острое лезвие на свете.
С опаской взяв протянутую брошь, я изучил ее на свету. Лезвие было практически прозрачным.
– Разве не опасно носить подобную вещь?
– Мне нравится это чувство. Точно так же, как эскимосам нравится холод. Это чувство ускоряет ход мыслей, рождает вдохновение.
– Эскимосы не любят холод. Просто у них нет выбора. А ты… ты не такая, как все.
– Мне тоже так кажется, – кивнула Линь Юнь.
– Тебе нравится оружие, нравится опасность, а что насчет войны? Она тебе нравится?
– В нынешних обстоятельствах вопрос стоит не так, нравится или не нравится нам война. – Линь Юнь ловко ушла от ответа на мой вопрос, и я понял, что сегодня она не собирается открываться передо мной. Быть может, такой день не настанет никогда.
Однако наша беседа оставалась непринужденной, и нам было о чем поговорить. Ум Линь Юнь был таким же острым, как и ее маленький кинжал, – у меня перехватывало дыхание от ее уколов, а такого рационального хладнокровия мне еще не доводилось видеть в других женщинах.
Но она не раскрывала мне свое прошлое и старательно меняла тему, когда разговор начинал двигаться в том направлении. Я понял только то, что ее родители были военные.
Не успели мы оглянуться, как стукнуло два часа ночи. Свечи на нашем столике почти догорели, в ресторане, кроме нас двоих, никого не осталось. Подошедший пианист спросил, что мы желаем услышать, красноречиво намекая на то, что нам пора убираться.
Я попытался предложить что-нибудь малоизвестное, чтобы мы смогли задержаться в ресторане, если он не сможет это исполнить.
– В «Шехерезаде» есть одно место, когда Синдбад отправляется в путешествие. Забыл, как оно называется.
Покачав головой, пианист предложил выбрать другую вещь.
– Тогда исполните «Времена года», – сказала Линь Юнь. Повернувшись ко мне, она добавила: – Наверное, тебе больше всего нравится «Лето», время гроз и молний.
Мы продолжали разговаривать под мелодию «Времена года», на гораздо менее серьезные темы, чем прежде.
– Я убеждена в том, что ты никогда не разговаривал с самой красивой девушкой в группе, – сказала Линь Юнь.
– Разговаривал, – возразил я, вспоминая ту ночь в библиотеке, когда самая красивая девушка в группе спросила у меня, что я ищу. Однако я не смог вспомнить, как ее звали.
Когда мелодия Вивальди закончилась, наконец настало время уходить, но Линь Юнь, улыбнувшись, предложила мне подождать.
– Я сама исполню для тебя то место из «Шехерезады».
Она села за пианино, и Римский-Корсаков, мой товарищ в несчетные одинокие ночи, нахлынул подобно весеннему ветру. Глядя на гибкие пальцы Линь Юнь, танцующие по клавишам, я внезапно понял, что хотел услышать это произведение, поскольку ресторан напомнил мне порт. Красивая женщина-майор рассказывала мне историю путешествий Синдбада языком музыки, рассказывала про океан в шторм и штиль, про принцесс, фей, чудовищ и драгоценные камни, про пальмы и песчаные пляжи в лучах заходящего солнца.
На столе передо мной в свете догорающих свечей тихо лежал самый острый кинжал на свете.
Глава 8
SETI@home
И снова я начал считать ангелов на острие иголки, но на этот раз Линь Юнь считала их вместе со мной.
В процессе построения математической модели я обнаружил, что, хотя математические способности Линь Юнь не шли ни в какое сравнение с моими, она обладала обширными познаниями в самых разных областях, чего требовал ее род деятельности. Линь Юнь была сильна в компьютерах, поэтому именно она программировала модели. Ее программы предоставляли возможность зрительно увидеть результаты; то есть если математические расчеты оказывались успешными, на экране появлялось трехмерное изображение шаровой молнии, со всеми мельчайшими подробностями, в замедленном виде демонстрирующее высвобождение энергии, в то время как во втором окне в трехмерной координатной сетке отслеживалась ее траектория. По сравнению с сухими таблицами и графиками моих предыдущих программ то, что написала Линь Юнь, получилось не просто нагляднее и эстетичнее: если прежде мне приходилось проводить подробный анализ, отнимающий много времени, чтобы определить, насколько удачной получилась модель, теперь все это автоматически выполнял компьютер. Новое программное обеспечение существенно ускорило нашу работу по созданию теории шаровой молнии.
Для того чтобы описать шаровую молнию, можно создать бесчисленное количество математических моделей – главное, нужно построить математически стройную систему, не нарушающую физические законы, которая соберет всю энергию электромагнитного поля в шар, имеющий стабильное состояние, и тем самым будут учтены все известные на настоящий момент характеристики шаровой молнии. Однако добиться этого было не так-то просто. Один астроном как-то сделал любопытное замечание: «Возьмем звезды. Если бы на самом деле они не существовали, было бы проще простого доказать то, что их существование невозможно». То же самое применимо и к шаровой молнии. Осмыслить, каким образом электромагнитные волны, распространяющиеся со скоростью света, можно заключить в такой маленький шар, – от этого можно было сойти с ума.
Однако при достаточном терпении, воодушевленно взявшись за безнадежное дело, можно было построить такие математические модели. А вот выдержат ли они экспериментальную проверку – это был уже совершенно другой вопрос, и, сказать по правде, я был практически уверен в том, что все опыты завершатся неудачей. Построенные нами модели учитывали лишь некоторые характеристики шаровой молнии; то, что было упущено в одной модели, оказывалось в другой, но ни одна модель не учитывала сразу все известные характеристики.
Если не считать упомянутых выше электромагнитных волн, заключенных в ограниченный объем, одним из самых загадочных свойств шаровой молнии была та избирательность, с которой она высвобождала заключенную в ней энергию. На компьютере виртуальная шаровая молния, созданная математической моделью, была подобна бомбе, которая превращает все вокруг в пепел, если только к чему-либо прикоснется или самостоятельно высвободит свою энергию. Всякий раз, когда я видел это, у меня в памяти возникали обугленные книги на совершенно нетронутой полке, приготовленные продукты в таком же нетронутом холодильнике, сгоревшее дотла нижнее белье, надетое на мне под совершенно целой рубашкой, и холодные дольки апельсина рядом с тем местом, где сидели мои сожженные родители… но глубже всего у меня в сознании отпечаталась тетрадь, которую показал мне Чжан Бинь, с чередующимися целыми и сгоревшими страницами, – наглядная демонстрация таинственных сил, безжалостно уничтоживших мою уверенность.