Шашлык из волнистого попугайчика
Шрифт:
Лично его все устраивало, хотя в глубине души он хотел детей и побольше, так как любил их. Его отец отдавал тридцать процентов прибыли на благотворительность, и Марко так и оставил эту затею без изменений, учредив фонд памяти своего отца. Так как его прибыль намного увеличилась, то и фонд отчислял огромные суммы на борьбу с онкологией, детским лейкозом, против СПИДа. Еще его отец питал странную любовь к России и всегда мечтал открыть свое дело в этой стране, верил, что когда-нибудь так и будет. После развала Советского Союза отец Марко часто говорил сыну:
– Скоро, Марко, мы с тобой
Марко любил и ценил отца, помнил те редкие минуты общения с отцом, которые тот мог уделить своему сыну. Поэтому, когда Марко разобрался с делами после смерти отца, он приехал в Москву и открыл магазин, вернее, два бутика с итальянской одеждой и обувью и ресторан средиземноморской кухни.
Москва встретила его приветливо. Были проведены презентации, дела сразу пошли хорошо. Марко понял, что в Москве много богатых людей и много красивых женщин. Вообще внимание русских женщин к его персоне даже пугало.
На него устроили настоящую охоту. Марко не был наивным и, конечно, понимал, что многих женщин интересуют прежде всего его счета в банках, но он был и щедрым любовником, даря своим подругам и эксклюзивные украшения, и машины, и квартиры.
– Почему русские женщины настолько дешево себя ценят? – как-то спросил Марко у очередной пассии.
– Ты не представляешь, я готова на все, чтобы выйти замуж за миллионера. Пусть даже он будет стар, противен, толст, лыс, неважно, главное – его кошелек. А ты – нереальный парень. К большим деньгам прилагается такая внешность, сексуальность, обаяние и золотой характер. С тобой я могу рассчитывать только на ночь, и это счастье…
– Выйти замуж за богатого и противного? – переспросил Марко. – Но это же терпеть человека, которого не любишь, каждый день!
– Он все время на работе, ты в салонах красоты, на Багамах и в фитнес-центрах. А в большом доме можно разойтись по комнатам, чтобы не видеть его рожу.
– А я представляю себе многочисленную семью, сидящую каждый день за большим обеденным столом, – сказал Марко.
– С тобой я могу и завтракать, и обедать, и ужинать, а тому отвратительному типу, которого приметила себе в мужья, с удовольствием организую только шикарные поминки.
– А секс?
– Сексом завлекают до свадьбы, а потом… не знаю, как у вас в Италии, но у нас, если у мужика заводится лишний рубль, у него сразу же заводится любовница. А у богатых их море. Жены закрывают глаза, мне кажется, они даже рады, что их лишний раз не трогают. Потом появляются личные тренеры и массажисты… Ну, ты понимаешь…
– Выйти замуж за богатого… – еще раз проговорил Марко, – как вы не понимаете, что это не гарантирует счастье.
– Легко тебе говорить с таким состоянием! – фыркнула тогда девица.
Марко, конечно, был потрясен таким цинизмом.
За пять лет, что он вел дела в России, он благодаря своей коммуникабельности прекрасно выучил русский язык. Он полюбил эту страну, хотя не все в ней понимал и принимал.
Марко завел много новых друзей, которые звали его на более привычный им манер – Марк. Он не возражал. Так как навсегда оставаться в России он не собирался, приобретать какое-нибудь жилье по баснословной цене он не хотел, поэтому снял в центре Москвы целый этаж гостиницы. Здесь у него были и тренажерный зал, и бассейн, и зимний сад. Обслуживали его апартаменты служащие гостиницы.
Питался Марко в своем ресторане средиземноморской кухни, если был в тот момент там, или в ресторане с очень хорошей и дорогой кухней в своем отеле, когда возвращался домой. Постельное белье, полотенца ему меняли каждый день. Рубашки, нижнее белье он ежедневно бросал в пакеты, которые уносились в прачечный комплекс отеля и возвращались ему в чистейшем и отутюженном состоянии.
Бар ежедневно пополнялся дорогими алкогольными и безалкогольными напитками. Минеральная газированная вода, которую предпочитал пить Марко, доставлялась ему из Франции. Дирекция отеля ценила своего дорогого постояльца и предоставляла ему услуги на высочайшем уровне. Марко оставлял щедрые чаевые, никогда не хамил и не оскорблял обслуживающий персонал. Горничные были все тайно влюблены в него.
В общем, жизнь Марко в России можно было бы назвать безмятежной, если бы не проблемы с его любимой, обожаемой мамой Антонией Тозини. Проблемы с ее нервной системой начались после смерти супруга. Эта волевая, красивая женщина сразу как-то надломилась и уже до конца так и не вышла из этой нескончаемой депрессии.
Настало время, когда она не смогла работать и в своем любимом детище – салоне «Антония», твердо намереваясь продать его конкурирующей фирме. Марк тогда ей это сделать не позволил, зная, что для матери это будет еще одной травмой. Так что и «Антонию» Марк взвалил на свои плечи. С течением времени нервы мамы стали еще хуже, она все тосковала и сходила с ума в одиночестве. Ее охватывал страх за единственного сына.
– Я не переживу, если с тобой что-то случится! – чуть ли не ежедневно говорила она ему.
Сколько бы Марк ни убеждал ее, что ничего страшного случиться с ним не может, вернее, опасность ему грозит не больше, чем кому-либо другому, Антонию это не успокаивало, и она продолжала тревожиться за сына.
Она не могла надолго оставлять любимый загородный дом в Италии, недалеко от которого на кладбище в семейном склепе был похоронен ее муж, и также не могла долго существовать без сына, когда он уезжал в Москву. Так Антония и моталась между двумя странами.
Для матери Марко выделил две большие комнаты с ванной комнатой на своем этаже, которые всегда ожидали ее приезда. Марк все делал, чтобы не нервировать ее, обеспечивал ей уют и комфорт. Но в одном никак не мог согласиться с матерью. Последний долгий разговор, чуть не закончившийся скандалом, был тому наглядным примером. Она нагрянула, как всегда, внезапно и сидела в номере, дожидаясь его прихода. Самолет у Тозини был свой, и перелеты всегда проходили в благоприятной обстановке. Марк вернулся поздно и на этот раз без девушки.