Шатер из поцелуев
Шрифт:
– А что такого?
– Так он… наверно, в гостях…
– Васька-то? Да ему завтра к восьми на работу! У него же непрерывный график!
– Все равно… Все как-то стараются Новый год где-нибудь отметить… Двенадцать часов – не такое уж позднее время…
– Оля! Вот я тебе клянусь, что он дома перед теликом с пивом и каким-нибудь сушеным лещом! Давай позовем! Пусть мужик хоть поест вволю перед рабочей сменой! Так я позвоню?
И Валька мгновенно выпорхнула из-за стола, не дожидаясь Ольгиного разрешения.
Василий Иванович Фадеев жил двумя этажами выше Ольги с Валентиной. Он около года назад развелся с женой и уже несколько раз подъезжал к Ольге с разнообразными
– Ну вот! Я была права, – сказала Валентина, усаживаясь за стол и как-то подозрительно блестя глазами, – он дома.
– Придет? – на всякий случай спросила Ольга, которая так и не решила, радоваться ей или огорчаться, если Фадеев придет.
– Придет. И, представь, не один!
– А с кем?
– С напарником! Им обоим завтра в смену выходить, вот они и решили вдвоем Новый год отметить!
– А напарник… он что… почему не дома?
– Да какая разница, Оль! – отмахнулась Валентина. – Я и не спрашивала. Нам же не детей с ними крестить! Мы же так… только Новый год отметим…
Вася Фадеев пришел с бутылкой коньяка, коробкой конфет «Ярославна» и с приятелем, довольно приятным темноглазым мужчиной.
– Андрей, – представился приятный мужчина.
– Оля, – назвала себя Ольга, а Валька, расправив на груди блузку самого любимого ею интенсивно-розового цвета, протянула гостю руку лодочкой и томно проговорила:
– Валенти-ина.
Ольга взглянула на часы и очень обрадовалась. Время до того поджимало, что не надо было уже говорить ни о чем, кроме Нового года, шампанского и всякой подобающей случаю ерунды. Андрей очень ловко и вовремя открыл бутылку. Они успели наполнить бокалы шампанским, чокнуться и поздравить друг друга с Новым годом. Ольга загадала желание. Она хочет встретить в этом новом году настоящую любовь. И не по переписке. Или даже не любовь… хотя бы хорошего человека, для которого стоило бы жить…
Когда они выпили, Андрей достал из кармана детскую хлопушку и выстрелил. Стол усыпали разноцветные кругляшки конфетти. Все рассмеялись и принялись накладывать на тарелки разнообразную снедь, которую в изобилии приготовила Ольга. Ей же шампанское сразу ударило в голову, здорово усилив легкое опьянение от Валькиной наливки. Жизнь показалась не такой уж противной штукой, а шутки Васиного друга Андрея – очень смешными. Ольга взахлеб хохотала над ними вместе с Валькой. Индейка получилась удачной: мягкой и сочной. Коньяк был мягким и обволакивающим. Конфеты «Ярославна» – свежайшими. Один из каналов телевидения, зная любовь российского народа к застольным песням, организовал караоке, и Ольга пела вместе со своими гостями: «Надежда – мой компас земной» и «Еще не вечер, еще не вечер…» Потом они танцевали, снова ели,
После чая с пирогами Ольга обнаружила себя в собственной темной кухне в объятиях у Фадеева.
– Не надо, Вася… – сказал она, пытаясь освободиться из его рук.
– Ну почему, Оля… Неужели я так тебе противен?
– Нет… но… там же Валя… Андрей…
Она махнула рукой в сторону комнаты, откуда неслась модная песенка.
– Да нет там никого, – шепнул ей Фадеев, – Андрей с Валентиной ушли…
– Все равно… тебе же завтра на работу… то есть уже сегодня…
– Оль, ну о чем ты? Работа – работой… никуда она не денется… Оля! Я же люблю тебя… Давно… Ты знаешь…
И Фадеев, прижав Ольгу к себе, принялся покрывать поцелуями ее лицо. Она еще некоторое время слабо сопротивлялась, а потом сдалась. Пусть будет Вася. Она же загадывала именно такое желание: пусть с ней будет если не любимый, то хотя бы хороший человек. Фадеев хороший. Она знает его сто лет. И если не Сергей, то какая разница кто! Вспомнив Николаева, она вдруг разозлилась на жизнь. Ничего! Она просто так не сдастся! Она сможет полюбить Фадеева! Сможет! Назло Николаеву! И Ольга обняла Васю за шею, и длительный поцелуй с ним вовсе не был так уж плох.
Часов в двенадцать дня Ольга проснулась в собственной постели. На соседней подушке лежала бумажная салфетка, на которой было написано: «Я ушел на работу. Если то, что произошло между нами, что-то для тебя значит, позвони мне вечером сама. Буду очень ждать. Вася». Ольга смяла в кулаке салфетку и откинула одеяло. Она была полностью обнажена. Охнув, она вновь в ужасе запахнулась, будто ее в таком виде показали всей стране по телевизору, потом почему-то очень настороженно оглядела комнату. Возле елки стоял разоренный стол с грязной посудой и оплывшими свечами, у стены – пустые бутылки. Пол усыпан конфетти, которые при безжалостном дневном свете уже не казались такими яркими и праздничными. Некоторые даже оказались вырезанными из газетных листов: на них явственно были видны мелкие черные буквы. Казалось, даже елка уныло опустила лапы, отягощенные новыми игрушками. Все кончилось. Праздник кончился. Начались унылые серые будни.
Ольга расправила на одеяле смятую салфетку и еще раз перечитала записку. Имеет ли для нее хоть какое-то значение то, что произошло между ней и Фадеевым? То, что случилось, называется мерзким словом «переспали». Может ли этот пересып что-нибудь значить? Ольга откинулась на подушку и попыталась вспомнить, как все происходило. Было ли ей противно? Пожалуй, не было… Фадеев был нежен. Он старался ради нее изо всех сил. И ей было хорошо. Она отчетливо это вспомнила. И еще она вспомнила, как в самый запредельный момент у нее из глаз полились слезы, потому что рядом с ней был совсем не тот человек, о котором она мечтала несколько дней подряд. Вася вытер ее слезы рукой и сказал:
– Не плачь, пожалуйста… Все беды пройдут, Оленька… Главное, ты смогла… И я смог, чтобы у тебя все получилось… Да что там… Я все сделаю, чтобы ты и дальше… Я люблю тебя, Оленька…
И он целовал и целовал ее, пока она, измученная всем свалившимся на нее, не заснула.
Теперь пришло время расплаты за полученное удовольствие. Сначала – уборка, мытье посуды, потом объяснение с Фадеевым. Вряд ли он выдержит, если она так ему и не позвонит. Наверняка сам возьмется за телефон или явится прямо к ней в квартиру. Путь недолгий: всего на два этажа спуститься.