Шатун
Шрифт:
– Старина!
– сказал Кирилл в трубку, когда отозвался далекий голос Пузырькова.
– Мне нужна твоя помощь.
– Кирилл?
– узнал его Пузырьков.
– Я очень рад твоему звонку, но, черт подери, не вовремя! Я провожу допрос. Перезвони часа через три.
– Не могу, старина. Дело срочное.
Пузырьков, умница, хорошо знал Кирилла. Он понял, что фраза «дело срочное» на самом деле означает почти что катастрофу.
– Ну, давай! Я весь внимание!
– Ты помнишь дело о финансовой пирамиде «Титаника»?
– А разве можно забыть такой позор эфэсбэшников? Конечно, помню!
– Узнай, пожалуйста, не пересекались ли пути «Титаника» и Сергея Игоревича Земцова.
Пузырьков обладал не только блестящей памятью, но и слухом. Он никогда не переспрашивал, чтобы записать фамилию, адрес или телефон.
– Нет проблем! Тебе позвонит моя секретарша… А ты сам как? Где сейчас?
– В Эсто-Садке, катаюсь на горных лыжах.
– Завидую! Все, дорогой! Обнимаю!
Не прошло и пяти минут, как мобильник запиликал.
– Это Кирилл Вацура?
– раздался в трубке женский голос.
– Майор Земцов - старший оперуполномоченный оперативно-розыскного бюро. В тысяча девятьсот девяносто шестом году был включен в состав совместной с ФСБ следственно-оперативной группы, которая занималась расследованием ограбления «Титаника», но в операции «Черная метка» участия не принимал, был выведен…
«Вот и мотив, - подумал Кирилл, опуская руку с трубкой.
– Так я и думал - встретились два бывших одноклассника: одна в роли преступницы, другой - в роли оперативника. Причем, если мне не изменяет память, в десятом классе у них была взаимная симпатия. Весьма взрывоопасная смесь… Белкин рассказывал, что Земцов предложил Ирине игру: найти отличие в двух стодолларовых купюрах. Она прекрасно поняла намек, что ему известно про украденные вклады. Вот она его и заказала. Да уж, поиграл кот с мышкой…»
Глава 65
Кирилл распахнул дверь и зашел на кухню. Вера стояла к нему спиной. Услышав, как хлопнула дверь, она повернулась и попыталась закрыть собой разделочный стол. Но она была слишком худа, а стол - слишком широк.
– Что ты здесь делаешь?
– спросил Кирилл, с удивлением заметив, что Вера торопливо вытирает руки тряпкой.
– Прошу тебя, - испуганно произнесла она.
– Выйди. Иди в дом, я скоро приду.
Он приблизился к ней, взял за локоть и оттолкнул в сторону. На оцинкованном столе лежали нож и куски мяса.
– Что это?
– Баранина, - ответила Вера, глядя в пол.
– Шашлыка захотелось.
– Ты всегда лжешь перед тем, как сказать правду?
– спросил Кирилл, глядя то на стол, то на девушку с чувством легкой брезгливости, как если бы находился рядом с умалишенной.
– Зачем ты это делаешь?
Он с содроганием рассматривал куски мяса, связанные сухожилиями, и торчащие из них обломки костей.
– Кирилл, - повторила Вера, по-прежнему не поднимая глаз.
– Будет лучше, если ты уйдешь.
– Будет лучше, если ты перестанешь мне врать!
– неожиданно вспылил Кирилл.
– Ты уверена, что это баранина?
Теперь уже и Вера посмотрела на мясо с плохо скрытым ужасом.
– Ты что говоришь?
– произнесла она, побледнев.
– А что, по-твоему, это такое?
– Не знаю. Потому и прошу тебя сказать мне правду: зачем ты это делала?
– А какой смысл говорить тебе правду, если ты все равно мне не веришь? Я уже не хочу говорить тебе правду! Наступила эпоха циников и скептиков!
– Нет, ошибаешься!
– Кирилл снова схватил девушку за руку и подтолкнул к двери.
– Ты обязана сказать мне правду, иначе сядешь в тюрьму как соучастница убийцы. А если я тебе не верю, значит, ты не стараешься сделать так, чтобы я тебе поверил!
– Мне больно!
– крикнула Вера, когда Кирилл толкнул ее на дверь.
– А ты слушайся меня, и тебе станет приятно!
Вера вышла во двор, но, заупрямившись, остановилась на тропе.
– Я никуда не пойду!
– заявила она.
– Я хочу побыть одна.
И кинула тревожный взгляд на ворота.
– Одна побудешь в камере следственного изолятора, - нехорошо пошутил он.
– Не заставляй меня вести тебя силой… Кого ты ждешь?
– Не твое дело!
– Не разговаривай со мной таким тоном, - предупредил Кирилл.
Вера замолчала и насупилась.
– Вымой снегом руки. Они в крови, - посоветовал Кирилл.
– Что ты сказал?
– произнесла Вера.
– Ты правильно меня поняла.
– Ну знаешь!
– прошептала она и быстро пошла по тропе к дому.
Глава 66
Люда лежала на диване, накрывшись одеялом. Белкин сидел у камина и словно гипнотизировал огонь. Ирина за столом пила чай с булочкой. Она скребла ложкой по стенкам неожиданно опустевшей банки из-под вишневого варенья и думала о том, что надо было прихватить с собой побольше сладостей - кто ж знал, что это варенье так хорошо пойдет.
Она все чаще поглядывала на дверь. Где же Кирилл? Прошло уже не меньше часа, как он со своей подругой вышел во двор. Какая, однако, красивая пара. Они понимают друг друга с полуслова, с одного взгляда. Не сюсюкаются прилюдно, оба держатся с достоинством. Глаз не оторвать! Ирина редко ошибалась в этом смысле. Она сразу видела, подходят люди друг другу или нет. Вот если бы она все же сошлась с Земцовым, то получилась бы не семья, а атомная бомба. Двух лидеров в одной семье быть не должно. От стремления властвовать друг над другом родилась бы колоссальная энергия ненависти и злобы. Ирина прекрасно знала об этом еще в школе, но все равно продолжала домогаться Земцова. Она делала это не ради крепкой и счастливой семьи, а из принципа.
Белкин сунул кочергу в угли. Блики пламени побежали по потолку. Вот кто самый счастливый из всех одноклассников - Белкин. Нет у него ни проблем, ни забот, всегда чистая совесть и чистая, промытая алкоголем кровь. Он прекрасно спит, не страдает от комплексов, не жалеет о прошлом и ничего не ждет от будущего. Люда, в отличие от него, неизлечимый невротик. Все пропускает через себя. Вот она грохнула Пирогова и уже мысленно похоронила себя. А ведь ситуация элементарная, на покойника можно свалить все земные грехи и не довести дело до суда. Ирина так и сделала бы. А Люда лежит под одеялом, мелко дрожит и ни на что не реагирует. Конченый человек.