Шайенский блюз

Костюченко Евгений Николаевич ""

— Мы на войне мародеров привязывали к снарядному ящику, чтобы хребет надломился, да так и возили за батареей, — спокойно ответил капрал. — Пока не сдохнут. Но они долго жили. Не поверишь, Перкинс, одного целую неделю таскали. До сих пор удивляюсь. Как он мог? Без еды, без воды — и целую неделю. Да еще первые три дня орал непрерывно. Непрерывно, Перкинс, непрерывно.

— Мародеры — они на войне. А тут у нас, считай, охота. А на охоте главное — добыча. Без добычи какой же ты охотник?

—

Дорого нам эта охота обходится. Вот мы уже три десятка потеряли. Это те, про кого мы знаем. А сколько парней сгинули без следа? Ну, спишут их как дезертиров. Но мы-то знаем, что их скальпы сейчас у краснокожих. Потери большие. На охоте потерь не бывает. Война это, обычная война. Раз война, значит, мародеров надо ловить и предавать военному суду. А не хвастаться, что наварил вместе с ними.

— Ну иди к лейтенанту, заложи меня, раз ты такой умный.

— Был бы я умный, сидел бы дома, кормил бы своих свинок. Ты не представляешь, Перкинс, сколько труда в этих свиней надо вложить, чтобы хоть немного заработать…

Продолжение разговора было уже не таким интересным, и Гончар не пожалел о том, что голоса доносились все слабее. Он старался не отставать от Майвиса. Вот шайен замер в траве. Степан подполз ближе, и Майвис шепнул:

— Ты слышал? Уже и в лесу была перестрелка. Не думаю, что девчонки остались в пещерах после боя. Тринадцать убитых. Хорошая работа. Белые напуганы. Они остановились. Девчонки могли оторваться.

— Где мы их тогда найдем?

— Они оставят знаки для нас, не сомневайся. — Он повторил, с довольной улыбкой: — Тринадцать убитых. Добавим, брат?

— Мы уже добавили. Сейчас нам надо их только расшевелить. Не увлекайся.

38. Червивая Горка

Пробираясь между стоянками обозников, Гончар с трудом заставлял себя двигаться медленно и бесшумно. Проход оказался идеальным — как раз посредине тянулся узкий овражек, на дне которого тек ручей. Убедившись, что русло приведет его к той самой речке, о которой говорил Быстрый Лось, Степан вернулся к Майвису.

— Если бы раньше знать про этот ручей, я бы провел лошадей здесь, — шепнул он, пристраиваясь рядом с шайеном.

— Нет. Табун здесь не пройдет. Ты все сделал правильно.

— Пока еще не все. — Гончар широко расставил локти и вдавил приклад винчестера в плечо. — Как только увидишь подходящую цель, стреляй.

Майвис лежал рядом с ним, прицелившись в противоположную сторону.

— У тебя там никого не видно? — шепнул он.

— Сидят далеко от костра. Может, встанет кто-нибудь.

Спустя еще минуту шайен сказал:

— Мы так можем до утра лежать. Я вижу голову лошади. Убить ее?

— Погоди еще минутку.

Степану

хотелось, чтобы их выстрелы вызвали достаточно бурный переполох.

— Брат, время уходит, — сказал Майвис.

Его «спрингфилд» рявкнул неожиданно и резко. «Не выдержал», — с досадой подумал Гончар и выстрелил наугад, целясь немного правее костра. Там, в темноте, могли сидеть караульные.

И, похоже, там-то они и сидели. Между силуэтами фургонов замелькали тени, и Степан выстрелил еще дважды по ним. Рядом трижды ударила винтовка Майвиса.

— Все, уходим! — Степан вскочил и, пригибаясь, кинулся по ручью.

Но шайен задержался.

Гончар оглянулся, чтобы поторопить его. Майвис, стоя на одном колене, застыл, целясь тщательно и долго. Длинный веер пламени вылетел из дула, но винтовка даже не шелохнулась. Звук выстрела еще не успел затихнуть, как за фургонами мелькнула белая вспышка, словно по стоянке ударила молния. Земля содрогнулась под ногами Степана, и в следующий миг по долине раскатился оглушительный взрыв.

— Я сделал все, как ты сказал! — Шайен торжествующе потряс винтовкой над головой. — Увидел подходящую цель. Ящики под брезентом.

Защелкали выстрелы обозников, в воздухе прошелестели первые пули.

— Бежим! — крикнул Степан. — Да пригнись же ты!

Почти не таясь, они добежали до реки. Она пересохла настолько, что они не замочили колен. За спиной разгоралась ожесточенная перестрелка. Уцелевшие обозники палили во все стороны, и им отвечали с дальнего края. «Ваталуз пройдет спокойно, — радовался Гончар. — Лишь бы не нарвался на дозор».

Лес обступил их, и скоро звуки выстрелов заглохли, словно за плотно закрытой дверью. Майвис бежал впереди, иногда останавливаясь и прислушиваясь.

— Наши лошади уже на месте, — сказал он, остановившись в очередной раз.

— Ты их слышишь?

— Их нельзя услышать. Сиу обмотали копыта и завязали им морды. Но запах спрятать нельзя.

Они шли между деревьями, держась в десятке шагов друг от друга. Впереди глуховато ухнула сова. Майвис остановился, похлопал руками по бокам и ухнул в ответ. Если бы Гончар не видел его, он был бы полностью уверен, что эти звуки издала сова, слетевшая с ветки.

Лошади стояли на поляне, залитой мертвенным светом луны. Ваталуз подвел вороного жеребца навстречу Степану и отдал повод.

— Твой конь злой. Если б я не завязал ему морду, он искусал бы всех наших лошадей.

— Не всех, только жеребцов, — ответил Гончар.

— Идем к пещерам, — сказал Майвис. — Держитесь за мной, но не слишком близко.

«Мы пришли, Милли, — думал Степан, стараясь унять нервную дрожь. — Только не подстрели меня, разбойница».