Шайнаталия
Шрифт:
– Тетя! – воскликнула девочка и понеслась на кухню, поскальзываясь на глянцевом полу.
Римма стояла возле плиты, и над ее головой трепетало белесое облако пара. Роботизированная рука бесполезно зависла в воздухе – таких помощников женщина не признавала. Тетя была слегка полновата, что казалось необычным, ведь из-за сбалансированного и экономного питания дети и взрослые выглядели худыми, даже тощими иногда. На лице в форме сердечка словно два камина горели глаза. Черный жакет гостья украсила огромной брошью с зелеными камушками, волосы кокетливо собрала в высокую прическу.
– Тетя! –
Римма обернулась и распахнула свои объятия, в которые девочка упала, как в теплый бассейн. Запахи духов, острых приправ и рыбы приятно защекотали в носу.
– А мы ждали тебя вечером, – Лила нехотя отцепилась от мягких тетиных рук.
– Я хотела накормить тебя нормальной едой, а не этими тошнотворными галетами. Но Сате вряд ли понравились бы рыбьи кишки на этой чистейшей кухне, – голос у женщины был мелодичным, с придыханием, словно она пела колыбельную песню. – Какая же ты костлявая, малышка!
– Но как Хлоя впустила тебя в дом?
– У меня с этой бесстыжей девчонкой разговор короткий. Вылупит эти электронные глазищи… ой, что говорить.
Лила усмехнулась:
– Тетя, у тебя до сих пор нет домашней помощницы?
– Никогда в жизни! – возмутилась Римма, но вскоре успокоилась и усадила племянницу за стол. – Давай, давай, наедайся от пуза.
Лила выпала из реальности, наслаждаясь рыбой с золотой корочкой и сочными кусочками овощей (мини-кукуруза, цуккини, баклажан) и пропуская мимо ушей женские причитания. И только когда на тарелке остались одни косточки, она сфокусировала взгляд на тете и блаженно похлопала себя по животу. Все неприятности дня отошли на второй план, ведь этот момент был невероятно прекрасным.
– Гениально! У моего языка сегодня праздник! Все утверждают, что еда – всего лишь топливо для организма. Но я думаю, что кулинария – это искусство и еще немножко магия. Я была в ужасном настроении, а теперь так счастлива.
– То-то же! – засмеялась женщина и осторожно спросила. – Малышка, у тебя что-то случилось?
– Мой отвратительный одноклассник случился!
– Знаменитый Крис, как я понимаю. Ты пробовала с ним разговаривать?
Только Лила открыла рот, чтобы ответить Римме, как на настенном экране возникла Хлоя и возвестила:
– Сата ИК-87 и Ната ИК-87 через семь минут будут дома.
– Мой человек! – с неподражаемым самодовольством заметила Римма и тут же спохватилась. – Почему так рано? Не успели убраться!
– Хлоя, включи скоростное проветривание. Папе ни слова про рыбу! – приказала Лила.
Зашумел очиститель воздуха, словно несущийся ветер. Тетя мыла сковородку, племянница убирала стол. Уже родители подходили к дому, когда стало ясно – кости девать некуда. Римма нашла небольшую банку, сбросила туда остатки рыбы и засунула тару в биохолодильник. Зеленый гель засосал «следы преступления».
– Хлоя, выключи проветривание! Что здесь происходит, искусственный интеллект тебя возьми? – заорал Сата, входя на кухню. Потом увидел родственницу и язвительно добавил. – Римма? Ну понятно!
Ната с радостным кличем бросилась к сестре. Она на протяжении долгих лет разрывалась между мужем, которого раздражала свояченица, и Риммой, заменившей ей в детстве мать.
– Ты приехала?
Тетя нарочито жалобно произнесла:
– Очень голодные!
Лила вдруг заинтересовалась своим кедами, лишь бы не смотреть на Римму, которая с трудом сдерживалась от хохота.
***
Перед сном Лила отправилась в комнату для гостей, чтобы пожелать тете «спокойной ночи», но нашла ее в спальне Зары. Свет не включен, а тягучая тишина наполнена унынием. Римма неподвижно стояла посреди комнаты, такой же безликой, как и все спальни коттеджа. С первого взгляда было непонятно, живет здесь старик, подросток или взрослая девушка. Единственное, что напоминало о сестре, это голубое одеяло с маленькими желтыми цветочками – подарок Риммы. Отцу не нравилась эта вещь, но в память о пропавшей дочери, яркая деталь так и осталось в капсуле для сна. Казалось, сейчас откроется дверь, и Зара, уже молодая женщина, наполнит пространство своим присутствием, будет громко хохотать, и балагурить.
– Тетя, – прошептала Лила, остановившись на пороге.
– А? Что? – обернулась женщина и незаметно смахнула слезы.
Лила подошла к ней и уткнулась в мягкое теплое плечо.
– Ты до сих пор скучаешь?
– Всегда скучаю. Мы любили разговаривать с Зарой. Я научила ее готовить. Твоей маме было некогда, ты же знаешь, у нее много работы. В то время я часто гостила в этом доме, но после пропажи Зары Сата совсем озверел. На дух меня не переносит. Жаль, что ты ее почти не помнишь. Прошло восемь лет. Она была чудесной девушкой. Извини, она и теперь чудесная. Все, все хватит! Пойдем я уложу тебя спать.
Тетя гладила племянницу по волосам и заботливо подтыкала одеяло. Не то чтобы Лиле было это неприятно, скорее непривычно. Обычно дети с самого рождения спали отдельно от родителей, ночью к ним подходили робоняни, и все эти розовые нежности казались излишними. Римма на цыпочках вышла в коридор, долго вслушивалась, а потом вернулась и шепотом спросила:
– Хочешь, почитаю тебе, чтобы спалось лучше?
– Тетя! Ну ты что? Мне тринадцать лет, – возмутилась Лила.
Женщина загадочно сощурила глаза и извлекла из внутреннего кармана жакета засаленную книгу. Лила ахнула. Давно она не видела бумажную книгу. Взяла в руки, будто хрупкую статуэтку, которая от дуновения ветра может рассыпаться на мелкие осколки. Принюхалась, погладила странички – странные ощущения.
– Это книга о городах. Ну, о тех городах, которые были раньше, – уточнила тетя и заползла в капсулу для сна. На узкой кровати места было мало, поэтому пришлось прижаться друг к другу. – Это Амстердам. Посмотри, как красиво.
Лила рассмотрела выцветшее изображение. Разноуровневые дома с необычными крышами, немного скособоченные и всех цветов радуги: красные, желтые, фиолетовые, синие…
– Какая нелепость и безвкусица! – раздосадовано отозвалась Лила, поправляя челку.
– Ты так думаешь? – женщина не обиделась. Спрятала книгу под одеяло и кликнула. – Хлоя! Где ты носишься, негодная девчонка?