Шеф и подчинённая
Шрифт:
«Нет, к врачу не ходила. А к чему? Простуду не знаю, что ли, как лечить?»
«Иммунитет от нервов просел, вот никак и не отойду»
«Неа. Не меряю я температуру»
«Чувствую себя разбитой, но когда у меня температура, я всегда себя иначе чувствую. Хватит играть в мамочку, Стас. У меня мамочка под боком имеется и то так не квохчет, как ты»
«Прости за то, что была резка. Просто чувствую себя не очень. Вот и все дела»
«Давно не болела. Забыла, как при этом бывает фигово. Есть плюсы в том, что приходится часто сидеть ночами с температурящим сыном. Знаю
«Ладно, Стас. Разговора у нас точно с тобой не получится. Слишком раздражительная я сейчас. Спишемся в другой день»
9 августа 20...
23.00
«Извини, что так поздно стучусь. Но если мне некому будет выговориться, сойду с ума. Матери сказать не могу, а саму до сих пор трясёт»
«Это жутко, когда находишься на волосок от смерти. Я не знаю, как смогла прожить этот день до конца, и удержаться от истерики. Только чудом, наверное. Даже на время забыла о кашле, в таком шоке находилась»
«Руки дрожат, не всегда попадаю по клавиатуре. Так, сейчас немного успокоюсь...»
«Сегодня утром, я чуть не попала под машину. Чудом этот мудак успел затормозить на переходе, мчался на красный свет, урод! В паре сантиметров от меня машина остановилась. На подгибающихся ногах до работы дошла. Понедельник день тяжелый. Но это ещё не всё»
«Забудь про этого козла. Есть вещи и похлеще, если честно»
«Что может быть хуже? Сейчас, расскажу»
«Обедать как всегда, пошла с девочками в нашу столовку, что находится по соседству с офисом. Поели, поболтали и пошли на выход. Только вышли на крыльцо, как за спиной взрыв. Если бы мы остались в столовой ещё пару минут, не знаю, разговаривала бы я с тобой сейчас или нет. Взрыв бытового газа. Там всё горело и полыхало, стену снесло... Жутко, на самом деле. Какой-то рок, если честно»
«Знаешь, я хотела...»
«Да, жива, как ты видишь. Цела и невредима»
«Только нервы ни к чёрту. Трясёт всю»
«Не нужно приезжать. Справлюсь. Да и родителям как твой визит объясню? Они не в курсе, что сегодня чуть не потеряли дочь»
«Жизнь вся перед глазами пролетела. Есть такое. И многие вещи такими неважными стали, если честно»
«Я хочу попросить у тебя телефон Андрея. Удалила его из контактов, после того, как уволилась. А сейчас хочу знать. Скинешь?»
«Сейчас набирать не стану. Поздно. Если он спит? Завтра, может быть завтра. Если решимости хватит»
«Посмотрим, Стас. Спасибо, что выслушал. Иначе я просто сошла бы с ума. Сейчас напьюсь успокоительного и лягу спать. Надеюсь, удастся уснуть. Разрушенная столовка так и стоит перед глазами. Две жизни, за неисправный газовый баллон. Это очень много, Стас. Жизнь коротка и хрупка. Но мы как-то предпочитаем не помнить об этом, и поступаем так, будто бессмертны и будет миллион возможностей всё исправить»
10 августа 20...
20.15
«Привет. Как жизнь?»
«Нормально. Улыбаюсь сквозь силу. Кашляю всё ещё. Ночь прошла плохо. Кашель спать не давал, как и натянутые нервы»
«Может, завтра и пойду к врачу. Посмотрим. Записаться нужно и отпроситься. Нет, лучше послезавтра»
«Да, набрала сегодня в обед»
«Никак. Он не взял трубку. А после не перезвонил. Сейчас, принятое решение, мне правильным не кажется»
«Нет. Я больше не буду набирать ему. Не судьба, так не судьба»
«Первый шок прошел, и включилось благоразумие»
«Стас, Стасик... И в кого ты такой хороший? Не надо. Не вмешивайся. Жила раньше без Андрея, и дальше проживу»
15 августа 20...
Молодой, темноглазый мужчина сбежал по парадной лестнице ресторана, в котором только что пообедал. Эти холостяцкие, ресторанные обеды. Он и забыл уже, когда последний раз ел дома. Постояв у машины, достал из кармана телефон, повертел его в руках, потом решительно выбрал старый, редко теперь использующийся контакт и нажал на дозвон.
– Привет, Стас, - обратился он к собеседнику, после того, как услышал в трубке «алло».
– Я хотел тебе напомнить. Ты обещал мне номер телефона, - сказал он после того, как выслушал ответное приветствие.
– Запретила? Вот как?
– мужчина прищурился и только собрался распрощаться и прекратить разговор, как собеседник его перебил. Андрей внимательно его выслушал и произнёс: - Знаешь, если она не хочет, чтобы я ей звонил... То не вижу смысла иметь этот контакт.
– Даже так?
– нахмурился мужчина.
– И как давно это случилось?
– выслушал и добавил.
– Хорошо, что жива осталась. Мне нужно подумать. Скинь мне телефон, я решу, как поступить дальше.
Сев в автомобиль, он долго сидел и смотрел прямо перед собой, хмурясь и о чём-то напряжённо думая. Телефон мелодично звякнул, оповещая, что пришла смска. Но он продолжал думать, забывшись настолько, что не сразу среагировал, когда автомобиль по соседству засигналил, машина Андрея мешала ему выехать нормально. Только тогда мужчина очнулся и завёл автомобиль.
Выехав на дорогу, он, решившись, взял телефон в руки, и, стараясь одним глазом следить за дорогой, а другим смотреть на экран, набрал смску.
Два часа он стоял на смотровой площадке, надеясь, что Лена придёт. Но, так и не дождавшись, плюнул на всё, сказав себе, что не судьба, видать. Сесть в машину и уехать, в этот раз было не в пример сложнее, чем в прошлый. То же самое место, но уже другая ситуация.
1 сентября 20...
«Привет, тетрадь. Наконец-то я в состоянии держать ручку. Как же плохо болеть. Знала бы, что банальная простуда перейдёт в бронхит, а потом в пневмонию, не отнеслась бы к лечению так легкомысленно.
Знаешь, рада вернуться с того света. Если бы не сын, не захотела бы возвращаться. А так, выбора не было. Вот и цеплялась, тетрадь, всеми зубами, что ещё не выпали. Старость не радость. Скриплю костями, потрясаю седыми космами, шамкаю беззубым ртом. Чувствую себя развалиной и инвалидом. А отражение в зеркале - краше в гроб кладут.
Спасибо тебе, тетрадь. Ты всё это время лежала рядом со мной в тумбочке, дарила мне невидимую, но такую воодушевляющую поддержку. Поэтому, поделюсь и с тобой новостью. Сегодня меня выписывают. Всё, конец больничной кашке и скрипучей койке. Бум довыздоравливать дома. Вставная челюсть и костыли ждут!