"Шёл Майский Дождь..."
Шрифт:
И последнее, что мне хотелось бы сейчас успеть сказать дружище, потому, как тайга уже совсем рядом. Так это, вот о чём: - Никогда, и никакой театр не сможет заменить книгу. В хорошей книге, всегда есть бесконечность разнообразия того, что в ней описано. В театре, присутствует только стереотип мышления и зачастую очень затёртые штампы, которые навязывают зрителю. Сто человек будут читать одну и ту же книгу, и все сто, будут видеть и представлять себе то, что описывается в ней, по-разному. Здесь будет задействована фантазия каждого человека.
Его воображение, его неограниченный и бесконечный полёт мысли. И эти мысли будут напряжённо, но с удовольствием и желанием
Книга - это движение вперёд, движение к своим мечтам...!
А в "театре", где НЕТ Диалога актёра со зрителем..., там всё до предела ограничено и примитивно. Зритель видит только то, что он видит. Все сто, смотрящих на сцену, одновременно будут видеть одну и ту же картинку. В таком театре, мысль у зрителя работает очень слабо. Она у него просто дремлет. И это, напоминает наш любимый, рассейский застой.... Для меня такой театр, очень похож на команду: - "На месте, шаго-о-о-м, марш...!" Вроде бы и движение есть, а вот толку от него..., мало.
Но, и всё-таки я должен здесь повториться. Всё дело в твоём личном вкусе дорогой ты мой, пристрастиях, симпатиях и антипатиях. И это очень и очень много значит, в нашей с тобой жизни. Вот такие пироги мой друг...!
А сейчас дружище..., напоследок, перед тем как мы с тобой займёмся более серьёзными и интересными делами..., я имею ввиду нашу охоту на лося, мне хотелось бы рассказать тебе вот о чём..., так сказать поделиться своими не совсем хорошими, ты уж извини меня, воспоминаниями, наблюдениями и моими личными ощущениями в связи с одним событием, которое произошло со мной, в самом конце, так называемых славных "лихих девяностых..." годов, проходивших в нашей стране. Я имею ввиду, тот самый, очень интересный, но очень тревожный для меня случай, вернее даже, всего лишь короткий момент, когда я впервые увидел Беспутина по телевизору. Не того Беспутина, который вполне "безбедно..." околачивался с чемоданами в руках, возле "демократа..." А. Собчака в Питере, а того, который к этому времени, уже умудрился стать..., аж целым руководителем "нашего...", современного ГеПеУ в Москве.
Я не претендую на роль какого-то провидца, психолога, или догадливого Всезнайки. Конечно же нет. Я ни тот, ни другой и не третий. Может быть к сожалению.... Но, когда я увидел его глаза..., глаза человека, (помните: глаза зеркало Души...) в которых отражалась только одна холодящая душу пустота, мне стало как-то не по себе..., даже чисто на физическом уровне, а когда он начал говорить и я услышал его голос, поверь дружище..., мне стало страшновато. И для меня стало вполне очевидно, что Беспутин - это человек не просто без тормозов, а без каких-либо принципов ВООБЩЕ, который при определённых сложившихся обстоятельствах..., может зайти так Далеко..., что образумить его, или остановить, для многих и многих..., будет очень и очень трудно.
Послушай Пётр Яковлевич...! Мы сейчас с тобой столько много наговорили прям аж с три короба, по поводу того, что у нас сейчас творится в России..., что даже самим, тоже, страшновато стало! Впрочем, наверное, как и многим Людям в нашей стране....
А вот если подойти к нашим рассуждениям по затронутой нами теме, с некоторой долей иронии и специфического в данном случае юмора, при этом немного перефразировав высказывание одного юмориста-реалиста, имени его я к сожалению не помню, то мы получим буквально следующее:
"Пусть ни один сперматозоид...
Иллюзий Никаких не строит...!
Поскольку Весь наш коллектив...
Попал в Один презерватив...!!!"
Тебе дорогой ты мой, эти слова ничего сейчас, не напоминают..., а-а...?! Параллель, или аналогия никакая не напрашивается..?! Если нет, то тогда с юмором у тебя дружище..., большие проблемы....
А мне Пётр Яковлевич, очень бы хотелось, ну прям спасу нет, как хочется, причём без всякого юмора, этот уже использованный Всеобщий Российский Презерватив, натянуть на голову того самого, всем известного человечка-шута..., ну..., такой вот своеобразный символ, который он и создал. Красивый был бы колпак.... А-а-а...?!!!
Ну, а вот теперь, пожалуй, уж точно всё! Шабаш, Пётр Яковлевич...! Вопросы и ответы на сегодня закончены. Будем непосредственно переходить к делу, ради которого, как поётся в одной из песен: - Сегодня здесь, мы вместе собрались....
А тем временем, они вплотную подошли к дремучей и загадочной тайге...
= = =
ГЛАВА - 56.
"Ну, ОЧЕНЬ СООБРАЗИТЕЛЬНЫЙ МЕДВЕДЬ...!"
Встав на лыжи, Максим и Пётр Яковлевич, углубились в лес, километра на три. Они шли быстро и целенаправленно. Друзья точно знали, где искать лося и где они должны с ним встретиться. Поднявшись на небольшую возвышенность, охотники остановились.
– Ну что...?
– чуть отдышавшись после подъёма, спросил Гуцман - Здесь будем расходиться...? Лось должен быть, где-то в районе этой сопки - он махнул рукой, указывая направление - Скорее всего он находится за нею, там где Лосиный ручей....
Ты будешь обходить сопку справа, а я зайду слева, ну и там, на той стороне мы и встретимся. Где-то у "Оленьего распадка...". Максим, смотри, будь осторожен, на охоте всякое бывает. Хотя чего это я тебя учу...? Учитель нашёлся...! Ты и сам всё прекрасно знаешь. Ну, давай Максим, на удачу...!?
Они, как это делали всегда, перед выслеживанием зверя, трижды стукнулись прикладами СКС и разошлись в разные стороны.
= = =
Максим легко скользил на широких лыжах между стволами деревьев. Лес здесь был не густой, а местами просто с большими проплешинами. Идти было легко. Лёгкие, в груди работая на полную мощность, вдыхая в себя чистый, морозный воздух. Не сбавляя ход, он посмотрел на часы. Они показывали около девяти утра.
– Предположительно, где-то половина десятого, или чуть позже, мы должны встретиться с Гуцманом - на бегу подумал Максим. Сейчас он полностью подчинялся и был во власти тех правил и законов, которые предъявляют охотнику тайга и обстоятельства вокруг него. Он сейчас был заряжен, как был заряжен его карабин. Но только карабин был заряжен пулей несущую смерть, а он охотничьим азартом, желанием направленным только на одно - выследить дикого зверя, загнать его в угол, лишить всякой возможности на спасение, и только лишь потом, не сразу, а насладившись результатами преследования, не испытывая особой радости при этом, убить его. Максиму всегда был больше по душе, непосредственно сам захватывающий процесс преследования опасного зверя, а вовсе не результат его убийства.