Шел по осени щенок
Шрифт:
— Ты здесь пока еще ничего не значишь! Я тебе приказываю: полови у меня блох, а если не хочешь, то ступай обратно на улицу, понял? — хрипло прорычал старик.
И щенок сонный, с полузакрытыми глазами, принялся тыкаться носом в грязный, шелудивый, давно не мытый бок.
Постепенно собачья стая стала успокаиваться. Кое-кто уже спал, было слышно, как собаки чешутся, и тут случилось непредвиденное — то ли оттого, что щенок нанюхался вонючей шерсти старика, то ли от проглоченного впервые кусочка сырого мяса щенка вдруг начало рвать и его живот скрутила ужасная боль.
— Эй, кто-нибудь! В стае появилась дохлятина! —
— Ну, кто еще там издох? Неужели старый Барбос? — заволновалась Рыжая.
— Да нет же, это ваш сопливый щенок, которого вы мне подсунули! А старый Барбос еще крепок, он еще поживет ого-го. Да уберите его от меня, иначе меня самого стошнит! — взвизгнул старик.
— Да ты на себя посмотри, скоро сам будешь такой же дохлятиной, — насмешливо заметил какой-то юный пес.
— Вот ты и выброси этого доходягу, если такой умный, — зашумела вся стая.
Не успел щенок опомниться, как его схватили чьи-то крепкие зубы и вынесли из укрытия на улицу.
Щенка сразу же обхватил холод, но ему от этого стало немного лучше. Мне бы еще попить воды, а то сильно болит живот, подумал щенок. У него и вправду все нутро горело. Благо, что с наступлением осенней ночи стал накрапывать дождь, хотя это и не очень приятно — остаться в осенней ночи под нудным дождем, но для маленького заболевшего щенка не было большей благодати: он быстро нашел лужу, напился холодной освежающей воды, и боль немного утихла. Опустив нос к асфальту, вбирая в себя все запахи, щенок медленно поплелся, не поднимая головы, и вдруг уперся во что-то, и сейчас же его накрыло что-то темное. Щенок так испугался, что весь сжался от страха в маленький комочек, но проходили минуты, а с ним ничего плохого не произошло, даже наоборот: он согрелся и капли осеннего дождя перестали на него падать.
Может, этот кто-то очень добрый пожалел его и укрыл от холодной ночи? — подумал щенок. Он полежал так, слушая, как капли дождя скребутся о его невидимое укрытие. Потом решил разузнать: можно ли выбраться из этого столь неожиданно свалившегося на него укрытия. Все-таки лучше бегать везде, нежели всегда сидеть в западне, пусть даже в такой теплой, как эта. Щенок осторожно стал обнюхивать то, что его так неожиданно накрыло, запахло чем-то давно знакомым. Щенок нащупал, как ему показалось, какой-то край и попробовал приподнять то, что накрывало его. Сначала ему удалось высунуть нос. Тут же запахло ночной свежестью, и дождевые капли радостно запрыгали по носу. Щенок высвободил голову и все понял: просто на него упала картонная коробка. Щенок облегченно вздохнул и, юркнув обратно под коробку и свернувшись там калачиком, сладко заснул.
Злая уборщица и добрый Сергеич
Утро наступило холодное — вчерашний теплый осенний день был последним, поздняя осень решительно вступала в свои права. Щенок выполз из-под коробки, и первое, что он увидел, была недовольно шелестящая стая летящих листьев, холодный заплаканный ветер зло гнал их куда-то прочь. Вперемежку с листьями кружились клочки бумаги, катились, звякая, пустые жестяные банки, звенели стеклянные бутылки. И по асфальту забарабанил дождь, и то были уже не мелкие игривые капельки, а настоящий сердитый осенний дождь. И вместе со всей этой кутерьмой и ледяными брызгами ветер потащил и щенка, и хотя тот и сопротивлялся всеми четырьмя лапами, но таким образом дотащил ветер его до какого-то высокого крыльца, а сам как будто растаял. И дождь закончился, оставив после себя сырость и пронизывающий холод.
Щенок взобрался на крыльцо, сел под козырек перед дверями и стал ждать, сам не зная чего. Но вот двери начали открываться и закрываться: туда торопливо вбегали люди. «Спешат поскорее спрятаться от дождя?» — предположил щенок. Он не знал, что это был один из солидных городских офисов и что все эти люди там работали. Улучив момент, щенок тоже проскользнул между дверей и сразу же оказался в теплом и красивом вестибюле. Он очень растерялся и не знал, что делать дальше. А тут произошла еще одна неприятность: с его шерстки стекла вода и образовалась грязная лужица, да в придачу щенок от волнения еще и нечаянно пописал, отчего совсем растерялся и упал духом.
— Это что еще за диво? Кто привел с собой на работу щенка? Ну прям как дети малые: сами грязь таскают, еще и животину за собой тащат. А он вон что натворил: обмочился. А ну пошел вон! — визгнула толстущая уборщица и стала выталкивать щенка за дверь разлохмаченной шваброй. Щенок вцепился зубами в колючую щетину — и давай ее терзать. Уборщица завизжала, будто призывала всех на помощь в войне против маленького щенка. Но и щенок не сдавался, он мотал ни в чем не повинную швабру из стороны в сторону и сердито рычал.
— Караул, помогите, напал средь белого дня! Сожрать хочет! — диким голосом заорала уборщица, имея в виду не себя самое, а свое орудие труда, терзаемое щенком, и, отняв у него швабру, стала отталкивать щенка своими ножищами в ботах 43 размера.
— И кто же, Анна Степановна, на вас напал, такой кровожадный? — поинтересовался вошедший мужчина, разглядывая внушительную фигуру уборщицы, которую собирались сожрать.
— Да вот полюбуйтесь! — Уборщица принагнулась, ловко подцепила щенка шваброй и поднесла прямо к лицу вошедшего. Щенок не удержался на щетине и стремительно полетел вниз. Вошедший едва успел поймать его руками.
— Так это он хотел вас съесть? Сейчас мы, уважаемая Анна Степановна, с ним разберемся, — улыбаясь, пообещал вошедший.
— Вот-вот, разберись, Сергеич, кто эту гадину сюда приволок, — притворно всхлипнула уборщица.
— Вот те на: это же мой старый знакомый! — удивленно воскликнул мужчина.
Щенок насторожился: что-то было знакомо щенку в этом человеке. Булка! «Ну да, румяная хрустящая булка», — вспомнил щенок и стал радостно лизать знакомые человеческие руки.
— Надо же, узнал! Вы только посмотрите, он узнал меня, — обрадовался Сергеич-булка.
— А кто, по-вашему, будет убирать вот это после вашего знакомого?! — с новой силой завизжала уборщица, тыча шваброй в крохотную, еще не успевшую высохнуть лужицу после щенка.
— Ну, Анна Степановна, у нас для этого, кажется, в штате числится уборщица, — усмехнулся Сергеич-булка.
Анна Степановна, раздосадованная откровенным намеком, затихла и, накинув на швабру тряпку, стала яростно возить ей по полу. А Сергеич-булка со щенком вышел на крыльцо. Он посадил щенка в уголок крыльца и погладил его. Щенок радостно заскулил.