Шелест. Экспедитор
Шрифт:
– Зачем это мне? – отпив глоток прохладного лимонада, переспросила Мария.
Анну увлекла с собой какая-то дама, а мы вновь остались одни. Боярич Астафьев и не думал отказываться от ухаживаний, хотя у него пока получалось и не очень. Но действовал умно, не давил слишком и финт с танцами больше не проворачивал, так, если только пересечься на одно или несколько па, и обществом не докучал. Сейчас держится в сторонке, время от времени бросая на её высочество заинтересованные взгляды. Не подобострастные, а эдакие оценивающие. Молодец, правильная тактика.
– Ну да. Мне откровенно интересно, чем вызвано желание служить в линейной части, – подтвердил я и продолжил: – Даже на границе с Диким полем или на Кавказе по большей части это не схватки с татарами да черкесами, и огонь, струящийся по жилам, а скука гарнизонной службы.
– Я ведь говорила, отчего добиваюсь именно вашей дружбы. Так вот, в глухой гарнизон я стремлюсь за тем же. Я хочу найти друзей и соратников, тех, на кого смогу положиться, и тех, кто будет со мной не из-за моего положения. Война, опасность и скука обнажают человека, оставляя его без наносной шелухи.
– М-да, – не удержавшись, хмыкнул я.
– Считаете этот путь ошибочным?
– Отнюдь. Полагаю, что здравое зерно в этом есть.
Ещё как считаю! Потому что сам подобное наблюдал не раз и не два. Но это я, взрослый мужик с четырьмя войнами за плечами. А вот как до такого додумалась девчушка девятнадцати лет от роду, мне совершенно не понятно. Похоже, её учат далеко не только рисовать и фехтовать, но есть и те, кто делится с ней жизненным опытом да даёт дельные советы.
В этот момент распорядитель объявил белый танец. Из двух дюжин, составляющих программу этого бала, таковых было четыре. И, конечно же, они не были расписаны в книжицах дам, которым предоставлялась возможность самостоятельно выбрать себе партнёра. И горе тому, кто решится отказать пригласившей. Свет его не просто заклеймит, но ещё и загрызёт.
Я потому и не отходил от Марии ни на шаг, чтобы та имела возможность пригласить меня без проволочек. Быть её кавалером я не мог по определению, к тому же не секрет, что я её друг, а потому никаких кривотолков это вызвать не должно. А вот если она кого-то пригласит, тут уж возможны варианты. Не танцевать? Не получится. Правила приличий и этикет требуют как раз обратного. Ну и мне это на руку, а то мало ли и впрямь найдётся какая претендентка.
Долгорукова чуть замешкалась, подзывая лакея с подносом, чтобы пристроить стакан с недопитым лимонадом. В этот момент к нам подошла Тульева и присела передо мной в реверансе. Брякнуть что-то типа «меня уже пригласили» или «этот господин танцует со мной», не получится. Что ни говори, а подобное было бы заметно. Бальных же книжек у мужчин попросту нет.
Я лишь коротко поклонился Марии в знак того, что вынужден оставить даму одну. Та ответила понимающим кивком, при этом мне отчего-то показалось, что ей ну о-очень весело. Опять намёки на мою склонность к зрелым женщинам? Или что-то другое? А то, как она обменялась поклонами с Еленой Митрофановной? Вот отчего я продолжаю думать о том, что являюсь участником какой-то игры, хотя и не понимаю, какой.
Поклонившись Тульевой, я предложил ей руку, и мы направились в центр зала. Мария недолго горевала по поводу моего предательства, тут же утешившись тем, что пригласила какого-то нескладного дворянина. Ну что сказать, хороший ход. Он и сам не решит, что сразил великую княжну своим неотразимым видом, и другие не станут делать никаких далеко идущих предположений.
– Удивлены? – идя со мной об руку, поинтересовалась Тульева.
– Признаться, да.
– Отчего же? Сомневаетесь в том, что можете заинтересовать взрослую женщину?
– О-о нет, в этом я ничуть не сомневаюсь. Более того, точно знаю, что интересую зрелых дам, и вовсе не из-за возобладания у них материнских чувств. Просто я видел, как в мою сторону посматривали молодые прелестницы, и Мария Ивановна взялась защитить меня от их посягательств, хотя и не преуспела в этом. И мне вот интересно, как могло случиться, что вы оказались рядом так вовремя, чтобы опередить даже её?
Загремела музыка, и мы пришли в движение. Ригодон довольно задорный танец, но он всё же парный, а потому было бы желание поговорить. Правда, приходилось время от времени прерываться, порой ожидая ответа, пока очередное па не сводило нас вместе. Но беседа всё же складывалась.
– Не только вы умеете играть в игры с распорядителем… – произнесла она, и мы разошлись в танце. – Подход к Косину и у меня имеется, чтобы организовать всё вовремя… – вновь бросила она, и мы опять отдалились.
– Уверены, что нам есть смысл оставаться в зале? Может, прогуляемся в саду? – произнёс уже я, когда мы опять сошлись.
Вообще при таком бодром танце особо не поговоришь, к тому же нужно соблюдать приличия и постараться не быть услышанными другими. Не сказать, что разговаривали только мы, и я не особо разбирал суть бесед других пар, поэтому присутствовала надежда, что не поймут и нас. Впрочем, мне оно как-то параллельно, как и вдове особо париться не приходится.
– Как выйдете за ворота, поверните направо, я буду ждать вас в карете, – когда я сопровождал Тульеву к поджидающему её майору, произнесла она.
– Я не заставлю себя долго ждать, – заверил её я.
Сдав свою партнёршу с рук на руки, вернулся к Марии, которая смотрела на меня с плохо прикрытой иронией. И мне это нравилось всё меньше и меньше. Что же такого знает она, чего не знаю я.
– Это и есть ваше средство от охотниц на вашу руку и сердце? – поинтересовалась она.
– Не сказал бы, что я имел в виду именно Елену Митрофановну, н-но-о… – Я слегка развёл руками.
– Забавно, – произнесла Долгорукова.
– Может, всё же объясните, что происходит? – спросил я.
– Ничего не происходит, – пожала она плечиками, подозвала лакея и на этот раз взяла бокал шампанского.
– Я собираюсь оставить вас на компаньонов и убыть с бала. Уверены, что не хотите ничего сказать, Мария Ивановна?
– Вы знаете, с кем так мило ворковали?
– Тульева Елена Митрофановна.
– Вдова боярина Тульева, – кивая, уточнила она.
Ага. Вот отчего на меня все косятся, а у меня появилось чувство, что я лицедействую перед зрителями. Родовитая знать это совсем не одно и то же, что и простые дворяне, пусть богатые и из древних родов. Белая кость, так сказать, среди голубых кровей. М-да. Звучит как-то…