Шелет
Шрифт:
— Пап, можно он у нас останется? Он такой милашка!
Глава 11
— Пап, можно он у нас останется? Он такой милашка!
Старик напрягся. Он почему-то посмотрел куда-то за спину Романа. Впрочем, вопрос, прозвучавший из уст отца, быстро объяснил такое поведение:
— А где его хозяин? Стесняется подойти?
— У него нет хозяина! — весело отозвалась Риоза. — Он совсем один! Я тоже удивилась, но это правда! Так что, можно его оставить у нас?
Роман, услышав такие слова, обращённые к явно и без того пребывающего
«Сейчас скажет ей идти в спальню, а меня по-тихому испепелит и развеет пепел над оврагом. Или где там ещё…»
Однако, мужчине удалось удивить Романа. Старик недовольно посмотрел на скелета, а затем проворчал:
— Пусть заходит в дом. Полагаю, в гостиную его приглашать нет смысла? Лучше всего будет обсудить нашу… ситуацию в подвале.
Предложение Роману не понравилось, но спорить он не стал. Тем более, что и Риоза тоже кивнула, снова протягивая ему руку.
— Пойдём, я тебя провожу!
Старик ещё сильнее скривился, наблюдая, как его дочь проходит мимо, ведя за собой за руку жуткое создание. По его лицу было видно, что будь у него возможность, то немедленно испепелил бы представителя нежити на месте. Невзирая ни на какие последствия. Пропустив нежеланного гостя, Витрио закрыл дверь и прислонился к ней лбом. Тёплая древесина не успокаивала. Пожалуй, помог бы лёд, но его можно было достать или на кухне или в подвале. Что ж, не стоит заставлять гостя ждать. Старый алхимик бросил взгляд на руны, испещряющие дверные косяки. Не похоже, что они вызвали хоть малейшее беспокойство у скелета.
«Хоть Тьмы в нём нет, и то хорошо. О чём я? Чего хорошего в том, что дочь притащила в дом нежить? И где его хозяин? Проклятье, никогда не слышал, что призванные создания способны шляться самостоятельно. Куда катится мир, если происходит такое?»
В подвале дома располагалась, среди прочего, его небольшая лаборатория. Там имелись некоторые средства, которые, Витрио был почти уверен, будут способны справиться с незваным гостем. В благие намерения нежити алхимику верилось слабо. Если чудовище не убило его дочь сразу, то совершенно точно сделает это позже. Поэтому лучше будет сработать на опережение. Риоза, конечно, расстроится и обидится, но её печаль вскоре пройдёт. А когда повзрослеет и обзаведётся собственными детьми, то она поймёт, насколько прав был отец в своё время.
«Но как он может существовать самостоятельно? Никогда о таком не слышал. Это явная аномалия. Понять бы ещё, почему это произошло…»
Витрио спустился в подвал и пройдя по проходу прямо, зашёл в свою лабораторию. Там уже находилась Риоза, которая по какой-то неведомой причиной не стояла, а сидела на коленях. Впрочем, причина такого поведения стала понятна сразу, как только алхимик увидел лежащего рядом незнакомца. Тот лежал без движения, полностью и абсолютно мёртвый.
«Вот и разрешилось. Не пришлось и мучиться. Теперь только…»
—
Взгляд залитых слезами голубых глаз поразил старого отца прямиком в сердце. Так же она смотрела на него, когда от старости умер их пёс, который был с ними на протяжении всего детства Риозы. Дочери тогда было всего лет восемь и ему стоило огромных усилий объяснить ей необратимость смерти. Как и причину собственного бессилия в вопросе воскрешения. Теперь же…
«Держись! Просто скажи ей, что ты ничего не можешь сделать и…»
— Папочка, спаси его! Спаси, пожалуйста!
Решимость, и без того не слишком прочная, дала трещину. Та начала быстро расширяться, пока не разрушила неприступную стену, которую Витрио попытался выстроить вокруг своего сердца. Тяжело вздохнув, он произнёс, понимая, что совершает непоправимую ошибку:
— Хорошо. Давай положим его на стол. Посмотрим, что можно тут сделать…
Момент собственного отключения Роман не заметил. Поэтому, вернувшись в себя, не сразу сообразил, почему он лежит, пристёгнутый ремнями, и смотрит в серый каменный потолок. Его внимание привлёк необычного вида светильник, напоминающий круглую банку из зеленоватого стекла, внутри которой метались десятки крохотных огоньков.
«Неужели светлячки? И как они там выживают? Может, их выпускают время от времени?»
Дурацкие мысли были грубо оборваны двумя спорящими голосами. Первый принадлежал старику-отцу, а второй — Риозе. Осознание того, что он всё ещё рядом с девушкой, вызвало приступ нешуточной радости. Именно по этой причине Роман не стал вырываться из кожаных пут, хотя такая возможность у него была. Похоже, старик не был в курсе физических возможностей своего гостя.
— Доча, я истратил на него уже три мана-кристалла! Его амулет всасывает в себя магию, как сухой песок воду! Ты знаешь, сколько стоит каждый такой кристалл? Давай смиримся с тем, что твой… друг умер? А? Теперь его ждёт покой и…
— Нет! Ты не можешь сдаться! Неужели моя жизнь для тебя стоит меньше каких-то дурацких камешков? Ты же говорил, что любишь меня больше всего на свете!
— Это правда, но…
— Никаких но! Верни его к жизни!
Роман повернул голову и обнаружил спорщиков рядом с собой. Взгляд его охватил обстановку и быстро восстановил картину случившегося. Он помнил эту комнату, стены которой занимали стеллажи от потолка до пола, уставленные всякими склянками. Подвал, куда его привели. Похоже, он вырубился и его положили на стол, после чего провели «реанимацию».
— Отлично, ты жив! — взвизгнула Риоза, кинувшись к скелету и ласково погладив его по черепу. — Папочка, спасибо! Ты смог!
Судя по лицу старика, он вовсе не был рад своему успеху. К его чести, вслух он ничего подобного говорить не стал. Вместо этого он проворчал:
— Хорошо, тогда этот мана-кристалл я верну на место.
— Нет! Заряди его ещё! Чем больше в нём будет магии, тем дольше он продержится! Не жадничай!
И снова старику нечего было возразить. Скривившись, словно от зубной боли, он подошёл к столу и сказал, глядя в глаза скелету: