Шелк и пар
Шрифт:
— Мой отец много кого убил. — Кейн иногда бывал крайне жесток. Особенно по отношению к нагулянному на стороне сыну своей жены, хотя лишь горстка людей знали правду о происхождении Лео. — Выразитесь более конкретно, пожалуйста.
Женщина встала на цыпочки; ее дыхание обдавало кожу Лео.
— Возможно, это вам поможет? — Радужки ее глаз мгновенно почернели, в глубинах их горел гнев.
Голубокровная.
— Невозможно.
Лишь сыновьям определенных родов дозволялось провести ритуал по достижению кандидатом пятнадцати лет. Совет герцогов никогда не допустил бы инфицирования женщины, а значит, она грязнокровная — из тех, кого заразили случайно.
— Уверяю,
Еще один удар — на этот раз словно кулаком в живот. Оври, ублюдок, точно знал, кто она.
— Вижу, вы припомнили имя, — прошептала Арамина.
Единственная дочь герцога Казавиана. Ее отец умер с месяц назад, оставив свои дела в полном беспорядке. Лео невольно глянул сквозь буковую рощицу на окровавленное тело Питера Дюваля. Без сомнения, дуэлянты хотели раз и навсегда определить, кто же унаследует титул.
— Итак, я герцогиня Казавиан, — сообщила Арамина. — Заклятый враг вашего отца.
Лео сам не понял, что на него нашло, но перехватил ее руку, когда герцогиня уже собралась уйти.
— Мне все равно.
И поцеловал ее запястье — невероятная дерзость! — давая понять, что рассматривает ее как возможную трэль.
— А зря. — Она выдернула руку; гневный румянец залил щеки. Ее глаза снова почернели, выдавая глубину чувств. Должно быть, не так давно обратилась — у голубокровных уходили годы на то, чтобы научиться обуздывать эмоции и хищника, таящегося внутри. — Я намереваюсь уничтожить тебя и твоего отца. И если рискнешь коснуться меня еще раз, отрублю тебе руку.
Арамина круто развернулась и пошла прочь. Лео остался на месте, несколько обескураженный, но ничуть не растеряв прежний пыл.
Часть I
Охота
Глава 1
Мы многое знаем о том, что называем «вирусом жажды». Что родина его — Восток, что императорская семья Белого Двора с его помощью выставляла себя богами пред лицом своих суеверных подданных; что аристократы Испании, Франции, Англии и России стремились заразиться, дабы увеличить продолжительность своей жизни, а также силу, скорость и способности исцеляться; что единственный неприятный побочный эффект — кроме неутолимой жажды крови — неотвратимое приближение голубокровного к Увяданию, моменту, когда вирус полностью завладевает телом, превращая носителя в существо, одержимое безумным голодом: вампира.
До этого дня один факт оставался непреложным — лекарства от вируса не существует. Я не утверждаю обратного. Я считаю, что полное исцеление невозможно, однако мы способны держать под контролем уровень расцвета вируса. И пусть Увядание — участь стать вампиром — более не грозит населению Лондона. Все начнется с вакцинации…
— Цитата из вступления к дневникам сэра Артемуса Тодда, опубликованных посмертно в «Философских трудах» Королевского общества, за разрешением Лео Бэрронса, 1880
Венецианские сады, Лондон, 1880
Грубый, непристойный и пронзительный смех эхом зазвенел в ночи. Вдали автоматоны исполняли самый свежий из струнных квартетов Брамса. В вихре плащей танцоры кружили под затейливой ротондой в стиле рококо. Огромные часы над куполом пробили полночь, и небо внезапно раскололи огни фейерверков.
Пора.
Леди Арамина поправила капюшон своего черного бархатного плаща и выскользнула из толпы, наблюдая за танцорами. Странный калейдоскоп богатых и бедных, вычурных одежд и умеренных, но единственное, что объединяло всех присутствующих — это маски. Все стремились попасть в Венецианские сады теплой летней ночью, но анонимность была главным козырем во время широко известных еженедельных маскарадов.
Люди смешались с голубокровными, рамки размылись. Разумеется, Мина могла определить, кто есть кто. Аромат крови, исходящий от вина в руках юноши выдавал его не меньше, чем бледная кожа. Пара молодых женщин рядом с ним были одеты в схожие бальные платья. Одна носила на шее жемчужное колье, другая — рубиновый чокер. Голубокровный лорд и его трэли. Украшения одновременно обозначали, что дамы находятся под покровительством, и помогали скрывать тонкие серебристые шрамы от специального ножа. В мире Эшелона открыто демонстрировать подобные знаки считалось вульгарным.
Здоровяк в домотканом плаще налетел на девушек, источая вонь джина. Улыбка голубокровного пропала, и мгновенно сверкнула сталь. Здоровяк упал, кровь залила его рубашку там, куда попал лорд. Друзья пострадавшего, такие же крепко сложенные — вероятно, моряки или докеры — поспешили извиниться и утащить раненого прочь. Он выживет. Возможно.
Если и нет, никто из его приятелей не попытается искать справедливости. Венецианские сады находились на окраине окруженного стеной сердца города, где голубокровные заправляли Лондоном в Башне из слоновой кости, но достаточно близко, чтобы страх жил в сердцах людей. Случись подобное за стенами, в неспокойных районах Лондона, возможно, история закончилась бы иначе.
Годами людей держали за бессловесный скот, а мехи — мужчины или женщины, вынужденные случайно или в силу обстоятельств заменить части тела металлом, — имели даже еще меньше прав. Но последнее время казалось, что ситуация меняется. Шепот наполнил город, так называемые гуманисты говорили о революции, о том, чтобы сбросить с шеи ярмо голубокровных хозяев. Однажды эти шепоты станут криками, и тогда весь город охватит пламя.
Опасные мысли в эти дни. Принц-консорт приказал казнить десятки людей просто для острастки, чтобы пресечь инакомыслие. Всего лишь день назад случился бунт, и под копытами стальной Троянской кавалерии, которой командовал принц-консорт, погибли десятки невинных.
Даже здесь невнятным эхом раздался гул недовольства, когда один из докеров принялся на все лады склонять лорда, что повел своих трэлей дальше. Раненый лежал на траве у ног своих друзей.
Это не твоя забота, напомнила себе Мина, беря бокал с шампанским с подноса шествующего мимо дрона. Она здесь совсем по другому делу. Поднеся приправленную кровью жидкость к своим губам, она огляделась. Никто на нее не смотрел.
Взрыв ярко-желтых искр сотряс небеса, отражаясь на золоте кружев ее платья и глади ближайшего канала. Мина неторопливо шла, плащ развевался вокруг нее, а филигранная золотая маска закрывала половину ее лица. Мужчины оглядывались на герцогиню, но она их игнорировала, неуклонно пробираясь через несколько мостов вглубь садов удовольствий. Здесь на деревьях не было фонарей, а дорожки окружали живые изгороди. Расстояние скрадывало звуки музыки, позволяя слышать щебетание сверчков в высокой траве. Место для тайных свиданий и скандальных связей.