Шепот
Шрифт:
После того как он меня освободил, я наконец могу выбраться из кровати. Поднимаюсь на ноги и оглядываюсь на спящих детей. Мне кажется, что их ручки до сих пор обнимают меня. Глаза наполняются слезами.
– Уже поздно,
Я быстро вытираю глаза и отворачиваюсь в надежде, что он ничего не заметил. Когда Вард берет меня за руку и ободряюще сжимает мои пальцы, я понимаю, что он все видел. Руку я не отнимаю, хотя следовало бы. Вместо этого я позволяю ему увести себя из детской. Наши пальцы переплетаются.
– Давай вернемся в твою комнату, – говорит он.
Интересно, что он решил назвать мою камеру комнатой. Но затем я понимаю, что мы идем совсем не в камеру, он снова ведет меня к себе. Мои ноги наливаются свинцом, и я врастаю в землю. Он останавливается, оборачивается и уже открывает было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает и молча смотрит на меня. Осознание вспыхивает в его глазах, как молния, и он тут же опускает глаза.
– Это не то, о чем ты подумала.
Не могу понять: он смеется или смущен?
– Мы не станем возвращаться ко мне. Не волнуйся.
Я сжимаю губы. Все-таки смеется.
– Доверься мне.
Это я уже
– Добро пожаловать в твой новый дом, Динь!
Семь слов. Семь слов, и я смотрю на него во все глаза.
Должно быть, я просто ослышалась.
– Тебя только за смертью посылать!
Я резко оборачиваюсь – по коротенькому коридору проносится Ками и подбегает прямо к нам. На ней пижамные штаны на шнурке и майка, лицо – гладкое и блестящее, без капли макияжа.
Я не могу скрыть замешательство и теряюсь еще сильнее, когда она начинает радостно скакать вокруг:
– Ох, мы с тобой так повеселимся! Я всегда хотела, чтобы у меня была соседка.
Меня бросает в жар.
Быть того не может.
Я, наверное, сплю, заснула прямо там, в детской, с Эбби и мальчиками. Это же не может быть правдой.
Конец ознакомительного фрагмента.