Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы
Шрифт:
– Чего ты хочешь, Мемрик? – раздраженно перебил Идал.
– Да, вы правы. Воины Инфекта, тем более монолитаи, вряд ли нуждаются в успокоительных речах. К делу, или, если хотите, к бою! Скажу сразу: при любых обстоятельствах вас ожидает звездная дорога. Но я предлагаю не оскорбительную для цинита смерть от пыток или на костре, а славную гибель во время схватки, с мечом в руке. Ристалища, капроносы, подвиг сражения, восхищенный народ… Разве не мечтал мальчишкой каждый из нас стать цинитом арены? Разве не поклонялись мы бесстрашию легендарных капроносов? Разве не считали мы их храбрейшими мужчинами Шераса? И если они гибли, разве не ставили им интолы памятники и не произносили в их честь речи тхелосы? И разве не оплакивали их прах самые красивые женщины континента? Ристалище – средоточие величия цивилизации, всего накопленного опыта. Маленькое поле сражения, где происходит самое великое действо эпохи!
Нет, мои доблестные воины, – продолжал Мемрик, незаметно для себя примешивая в речь берктольские и иргамовские слова, однако понятные для этих слушателей. – Нет гибели великолепнее, чем гибель мужественного капроноса. Под благодарное стенание толпы. На глазах у восхищенных дев, преисполненных страстью. Разве бывает смерть прекраснее?
– Ты предлагаешь нам сразиться с капроносами? – недоуменно спросил Идал.
– Да, друзья мои. Военачальник, пленивший вас, готов совершить сделку, хотя просит так много золота, что я сомневаюсь, ибо уверен, что останусь в убытке… Поэтому я предоставляю вам выбор.
– Выбор?
– Да. Или прямо сейчас пойти со мной, или остаться здесь навсегда и, возможно, никогда более не увидеть солнца. За вами решение, авидроны.
Авидроны обменялись короткими фразами. ДозирЭ и Тафилус горячо приветствовали участие в боях, а остальные «неуязвимые» сомневались. Наконец вперед выступил ДозирЭ.
– У нас есть условие, – неожиданно заявил он.
– Условие? В вашем положении? – усмехнулся распорядитель.
– За нами остается выбор оружия!
Мемрик почесал бороду:
– Это вопреки правилам. Впрочем, зрелище обещает быть увлекательным…
Он повернулся к порученцу и, с сожалением отвязав от пояса несколько увесистых кошелей, сказал:
– Вот этот кошель передай начальнику сторожевой аймы. А этот, – он вручил ему значительно более весомый мешочек, – вместе с моими нижайшими уверениями в почтении, отвези в военный лагерь военачальнику Дэвастасу.
Дворец Мемрика располагался на холме, возвышаясь над серыми безликими кварталами. К зданию примыкали разные постройки, в одной из которых, обнесенной толстым забором и охраняемой копьеносцами, поселили шестерых авидронов, выделив для их обслуживания десяток рабов. В распоряжение воинов предоставили покои для отдыха, дворик для атлетических разминок и всегда нагретые купальни. Из окон можно было рассмотреть местное Ристалище, которое, в сравнении с грономфскими аренами, показалось им совсем крошечным и уродливым.
Сначала пленников отмыли, истратив немалое количество «сахарного камня», потом их посетил лекарь, который осмотрел раны и повреждения и прибег к целой череде целительных снадобий – трав, порошков и мазей. После этого воинам остригли бороды и подрезали волосы, а в довершение всего изголодавшихся мужчин накормили хлебом, мясом и напоили неразбавленным вином.
Ночью молодая невольница с горячим телом, пахнущим травами, покрывала страстными поцелуями лицо и грудь ДозирЭ, но он, сраженный столь резкими переменами и внезапно нахлынувшей усталостью, нечаянно заснул, так и не ответив на ее жаркие ласки.
На шестой день «неуязвимых» посетил Мемрик. Авидронов выстроили во дворике и вложили им в руки тяжелые деревянные мечи и круглые кожаные щиты.
– Теперь вы принадлежите мне. Как видите, я сделал для вас значительно больше, чем вы могли ожидать в своем положении. Ответьте же добром на добро. Не разочаруйте меня.
Мемрик заглянул в лица своих новоявленных рабов-капроносов, но встретил только хмурые колкие взгляды, полные не благодарности, а плохо скрываемой ненависти. Впрочем, он ничего другого и не ожидал.
Появились рабы в набедренных повязках, вооруженные тем же оружием, что и воины Инфекта. Мемрик указал на ДозирЭ и подал знак первым двум невольникам.
– Покажи, авидрон, на что ты способен.
Рабы тут же налетели с разных сторон на молодого грономфа, низко пригибаясь к земле и угрожая вытянутыми перед собой деревянными мечами. В их движениях чувствовался навык, однако ДозирЭ сразу понял, что нападавшие не воины и не капроносы. Он вяло отбил несколько выпадов и рубящих ударов – где мечом, где щитом. От попытки чрезмерного сближения он легко уходил.
– Дерись! – злобно прошипел один из рабов, наиболее энергичный в атаках.
ДозирЭ бросил вопросительный взгляд на Идала. Тот едва заметно кивнул: уничтожь их.
Грономф остановился, словно раздумывая, и неожиданно обрушил на одного из рабов несколько сильных прямых ударов. Соперник был ошарашен, потерял уверенность, опустил щит и не смог удержать в нужном положении меч. Следующие два удара ДозирЭ нанес плашмя по телу противника, тот взвыл, упал и скорчился на земле.
С тыла подоспела запоздалая подмога. ДозирЭ с легкостью отвел колющий удар и ответил коварным тычком под подбородок. Раб упал на колени, выронил оружие и схватился руками за горло, испуганно вытаращив глаза.
– Очень славно, очень! – осклабился Мемрик. – Пожалуй, мы не будем продолжать. Не то вы перекалечите всю мою прислугу.
После блестящей победы ДозирЭ в жизни пленников кое-что изменилось: им стали подавать вдвое больше вина и еды, а красивые невольницы стали в два раза чаще посещать их покои. Однако и копьеносцев, охранявших пристройку, порядком прибавилось.
Слухи о том, что в ближайших боях будут участвовать пленные авидроны, распространились по городу со скоростью полета почтового голубя. Мемрик лично позаботился об этом, разослав своих людей на все площади и рынки города. Размахивая руками и вращая глазами, тайные агенты предприимчивого распорядителя рассказывали доверчивым толпам о том, что эти авидроны служили в самом свирепом авидронском отряде и жестоко расправились с немалым количеством иргамов, о том, что они каннибалы, чему есть много свидетелей, и что в них вселились гаронны, а поэтому их невозможно убить. И еще о том, что они самым грязным образом надругались над золотой статуей Слепой Девы.
В назначенный день ранним утром весь город собрался поглазеть на невиданных злодеев. Горожане с удивлением обнаружили, что цена за вход удвоилась, и стали было возмущаться. Однако пока некоторые препирались, самые хитрые незаметно заплатили назначенную сумму и заняли лучшие места. Заметив это, и остальные бросились ко входу. И не один не повернул домой. Создалась страшная давка, в которой многие пострадали.
Мемрик уже сидел в своей ложе и довольно потирал руки. Только что ему сообщили, что сегодня небывалые сборы. Вскоре появился военачальник Дэвастас – этот напыщенный, вероятно, очень жестокий молодой военачальник, одного только присутствия которого было достаточно, чтобы постоянно чувствовать на себе прямую угрозу. Недавно его произвели в Либерии, и в городе он держался надменно, властно, привлекая к себе много внимания и требуя от городской знати множество безвоздмезных услуг, словно все вокруг были ему обязаны. Впрочем, это никого не удивляло. Так и должен был себя вести влиятельный начальник крупного отборного отряда, столичный фаворит, полномочия которого подкрепляли тяжеловесные свитки в резном жезле, подтвержденные личными печатями интола Тхарихиба и Верховного военачальника Хавруша. Только по отношению к распорядителю боев местного Ристалища Дэвастас вел себя с едва уловимой благосклонностью. Мемрик уже успел оказать ему немалое количество услуг, в том числе весьма сомнительного и даже преступного характера, и теперь искренне рассчитывал на встречную помощь в осуществлении нескольких своих тайных далеко идущих замыслов. И в этой сложной игре сделка с пленными авидронами являлось сущим пустяком, сопутствующей безделицей.