Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Стародубцев Дмитрий

– Нет, я просто хотел…

ДозирЭ растерялся: едва ли не впервые в жизни его назвали воином. «Усталый воин» – как здорово это звучит! Это обращение напомнило ему, что он – полноправный гражданин, он свободен и имеет деньги, с которыми волен делать то, что ему заблагорассудится. В конце концов, разве он не заслужил немного вкусной еды и хорошего вина? Кто знает, может быть, ему суждено погибнуть в первом же бою?..

Видя, что молодой грономф еще колеблется, служанка улыбнулась:

– Тебе надо хорошо поесть перед длиной дорогой. Я напою тебя лучшим вином и накормлю тебя самой вкусной едой. Пойдем со мной. Ты заплатишь совсем немного и останешься доволен.

Рыжеволосая смотрела такими глазами и говорила таким томным голосом, будто речь шла о любовном свидании. ДозирЭ невольно смутился и покраснел. Воспитанный в строгости военных ходесс, он не ведал женского внимания, больше привык к строгим окрикам отца и резким командам суровых наставников.

Завороженный вниманием девушки, ДозирЭ наконец решился: развернул коня к кратемарье, соскочил на землю, придерживая длиннополый плащ, намотал поводья на крюк и ослабил подпругу. Хонум, почувствовав, что ремни уже не так давят, благодарно качнул головой.

Юноша ждал, пока подадут вино и еду. Он уже жалел, что уступил уговорам: не успел отъехать от дома, как поддался соблазнам. Теперь восседает в кратемарье в центре Грономфы, вместо того, чтобы веселым гиканьем подгонять Хонума навстречу опасностям.

Дело в том, что по настоянию Вервилла ДозирЭ предстояло пройти Испытание в лагере Тертапента – именно там обучался военному делу отец. «Проверка на цинита в лагере Тертапента была настолько сложной, – любил рассказывать он, – что к середине дня выбывала добрая половина новобранцев, а каждый десятый погибал».

ДозирЭ должен был явиться в лагерь Тертапента самостоятельно, записаться в конный отряд и успешно пройти ближайшее Испытание. По слухам, лагерь был переполнен, и не каждый новобранец мог рассчитывать на радушный прием. Если он опоздает, придется вернуться домой и добиваться записи в другой лагерь. Так что имел значение каждый день, и следовало спешить.

Рыжая искусительница принесла кувшин с изображениями танцующих детей и бронзовый кубок с позолоченной ручкой в форме змеи. ДозирЭ жадно глотнул вина, сразу же подобрел и добродушно огляделся по сторонам.

В этой просторной кратемарье всё было сделано искусными мастерами из дорогих материалов. Покрытый фресками потолок залы подпирали колонны из гранатового камня, внутренние жилища скрывались за толстыми цветными занавесами с золотой оторочкой. Стены из светлого камня были украшены изящными лепными накладками, в нефритовую чашу лились струи прохладной воды, посыпая пол искрящимися брызгами. На большом серебряном блюде, висевшем у входа, изображалась трапеза уставшего пастуха, на гранитной половой плите в центре залы мозаикой было выложено Дерево Жизни. Все предметы были расточительно большими: массивные столы, мраморные фигуры женщин в настоящих кисейных туниках, тяжелые бронзовые факельницы у стен с закопченными устьями, пузатые декоративные амфоры с носиками-клювами, покрытые цветочным орнаментом. Богатая кратемарья имела все, что было необходимо обстановке величественной трапезы, атмосфера располагала к отдыху и благодушию.

Будущий воин был единственным посетителем этой роскошной залы: время утренней еды уже прошло, а дневного насыщения еще не наступило.

Рыжеволосая служанка поставила перед ДозирЭ затейливо приготовленные кушанья: летучие рыбки, мясные кактусы, фазаньи отбивки, речные каракатицы. Но главным угощением было приготовленное на огне нежное мясо ягненка, к которому полагалось терпкое подслащенное вино.

ДозирЭ впервые находился в подобной обстановке. Никогда в жизни он не пил такое вино и не ел столь вкусных яств. Двое мальчиков усердно прислуживали ему, подливая питье и поднося новые блюда. С непривычки захмелевшему юноше начало казаться, что он – знатный авидрон, разбогатевший на работорговле, и пирует в стенах собственного дворца.

Внезапно, из глубины внутренних помещений, где располагались покои для постояльцев, донеслись звуки речи – отрывистые, громкие, вызывающие. Разговор шел на непонятном наречии. Один голос гневно упрекал, другой – оправдывался.

Сладостные мечты испарились, ДозирЭ внутренне собрался. Голоса приближались.

Рыжеволосая служанка взволнованно прислушалась и тут же упорхнула прочь. Мальчики-служки расстроенно опустили головы – молодой человек почувствовал, как они напряглись. Наконец тяжелые полы занавесов отлетели в стороны, и на пороге залы появились трое мужчин в диковинных одеждах и при оружии. Это были чужестранцы, похоже, что горцы. Все трое были плотного телосложения, широкоплечие, стояли твердо, расставив ноги, будто в любой миг ожидая нападения.

Один из них был явно богат и знатен. На нем была плотная льняная паррада, отороченная мехом горного барса, на шее красовалась тяжелая паладиумная цепь с большим золотым медальоном. Плечи покрывала короткая дикарская накидка из медвежьих когтей. Широкий кожаный пояс, явно грономфского происхождения, был украшен драгоценными камнями, к нему крепились ножны кинжала «дикая кошка» и метательный топорик.

Горцы огляделись. Вожак бросил острый взгляд на ДозирЭ и презрительно скривил губы. Служки бросились навстречу грозным постояльцам. Мужчины расположились за одним из столов и грубо потребовали вина. ДозирЭ догадался, что посетители кратемарьи – маллы…

Многочисленные племена маллов населяли Малльские горы и предгорье, подпирая границы Авидронии со стороны Темного океана. Бесстрашные воины, несговорчивые, как капризные дети, они сотни лет досаждали авидронским правителям: грабили обозы и караваны, уничтожали заставы, дороги и мосты, совершали пограничные набеги. Авидронские партикулы неоднократно усмиряли непокорных.

Новые поселения авидронов, расположившиеся на спорных землях, часто подвергались поджогу и разорению. И тогда вновь приходили партикулы, и опять лилась кровь. Маллы не знали чувства опасности. Маллы умирали с улыбкой на устах. Маллы умели ненавидеть и мстить. Сражение с ними только тогда считалось законченным, когда падал замертво последний воин отряда.

Только Алеклии удалось окончательно умиротворить племенных вождей. Проявив хитроумие и терпение, он сумел распалить малльские межродовые конфликты. Внутренние распри окончательно рассорили вождей, охладили их ненависть к внешнему врагу. Тогда Инфект Авидронии привлек горцев к строительству оборонительных сооружений, и быстро разбогатевшие малльские предводители и вовсе забыли священные заветы предков…

Отец с детства учил ДозирЭ: союзники-маллы рано или поздно воткнут нож в спину Авидронии, так что им доверять никак нельзя! Юноша помнил наставления Вервилла и теперь, увидев трех вооруженных горцев, понял: перед ним враги.