Шереметевы. Покровители искусств
Шрифт:
Видя твердость митрополита Филарета и царских послов, польские уполномоченные согласились, наконец, на размен пленных, который и произошел 1 июня. Пока послы с освобожденными пленными оставались в Вязьме, царь неоднократно присылал бояр спрашивать о здоровье своего отца и Шереметева. Шереметев же сопровождал Филарета и в его торжественном шествии в столицу, куда они прибыли 14 июня 1618 года.
После возвращения в Москву Шереметев был по-прежнему близок к Михаилу Романову и пользовался большим уважением среди бояр, однако Филарет его недолюбливал, замечая, насколько высоко влияние на юного царя Шереметева, который фактически правил государством от его имени.
Между тем, царю необходимо было
Там Марфа уже нашла царю новую невесту – княжну Марию Владимировну Долгорукую из древнего рода потомков черниговских князей.
На свадьбе царя Михаила с княжной Марьей Владимировной Шереметев был «у постели» царя вместе с отцом царицы, Владимиром Долгоруковым, а жена Шереметева, боярыня Марья Петровна, с женой Владимира Тимофеевича, Марьей Васильевной, были у царицыной постели. Долгоруков, однако, не был так уж дружелюбно настроен к Шереметеву и пытался убедить царя отдалить его от себя. Незадолго до свадьбы у Шереметева и Долгорукова вышла ссора – Шереметев не одобрял женитьбы царя на княжне, поскольку хотел найти ему невесту сам и тем самым упрочить свое влияние.
Царь, впрочем, словам Долгорукова особого значения не предал и, отправляясь на четвертый день после свадьбы в Троицкий монастырь, оставил Шереметева своим наместником в Москве. В это время произошел ужасный пожар: сгорели Китай-город и Кремль. Шереметев понес такие большие убытки во время этого пожара, что, несмотря на свое богатство, не обошелся без частных займов для возобновления обгоревших хором. С этими долгами при жизни расплатиться он так и не успел.
А через несколько дней после свадьбы молодая царица заболела и через пять месяцев умерла.
Это Божья кара за то, как обошлись с Хлоповой, – шептались при дворе.
Царь Михаил, которому шел уже тридцатый год, остался бездетным вдовцом. Ему необходимо было жениться вновь, и снова были устроены смотрины, на которые съехались шестьдесят красивейших девушек государства. Но царю приглянулась не боярыня, а Евдокия Стрешнева, одна из прислужниц, дочь можайского дворянина и сенная девушка двора Шереметева. На этот раз царь сумел настоять на своем, но, опасаясь, как бы враги вновь не отравили его невесту, он до последнего не вводил девушку в Кремлевские палаты. Молодых обвенчал сам патриарх Филарет, отец жениха, и, разумеется, Шереметев присутствовал и на этом венчании, а позже вместе с тремя своими двоюродными племянниками – Василием, Борисом и Иваном – участвовал в торжественном шествии в Чудов монастырь, где происходило крещение царевича Алексея Михайловича – шел у повозки с опущенными шторами, в которой везли новорожденного царевича.
Шереметев,
Но в 1632 году Шереметев отошел от дел – после долгой и тяжелой болезни умер его единственный сын от второго брака Алексей. По этой же причине он не принимал участия в новом военном конфликте с Польшей.
Моя бесконечная беда не позволяет мне думать о государственных делах, – говорил он.
По долгу службы он участвовал в разных придворных торжествах, но мысли его постоянно обращались к месту погребения его сына Алексея, рядом с которым он желал быть похороненным.
Однако именно Шереметев вел с Польшей переговоры о мире. Несмотря на весь его опыт, он оказался в затруднительном положении – требования поляков были совершенно невыполнимыми. Лишь несколько месяцев спустя был подписан окончательный мирный договор, по которому Владислав отказался от дальнейших притязаний на московский престол. Шереметев заключил даже негласное соглашение с Польшей, что «если Владислав умрет, не оставив потомства, то они изберут себе в короли русского царя».
Царь Михаил Федорович был очень доволен этим договором и выслал стольника Василия Бутурлина для почетной встречи Шереметева в селе Кубинском, а также наградил его богатыми подарками и стал именовать Шереметева «ближним боярином». Еще несколько лет спустя, за которые влияние Шереметева на Михаила Романова все усиливалось, он стал «тайнейшим и начальнейшим боярином в царстве». В апреле 1642 года царь указал Шереметеву сидеть в Приказе Большой казны – одном из важнейших учреждений, которое всегда поручалось ближнему боярину. Кроме того, Шереметев, будучи начальником Аптекарского приказа, всегда наблюдал за лечением царя, здоровье которого в последние годы сильно пошатнулось. Также Шереметев, входя в курс нового для Руси лечебного дела, ежедневно совещался с придворными докторами и, полагая, что покупать лекарственные растения за границей – в Англии, Германии, Болгарии – невыгодно, добился того, что лечебные травы стали собирать местные травники и доставлять их в аптекарский приказ.
Общаясь по долгу службы со многими иностранцами, Шереметев стал задумываться о том, как можно привлечь их на государственную службу. Благодаря его ходатайству, немцам было разрешено отправлять богослужение по их вере и отведен в Москве земельный участок для постройки церкви.
Но даже высокое положение, почет, которым он был окружен, и даже некоторая опаска, с которой к нему относились другие бояре, не занимали Шереметева. Он, будучи уже весьма пожилым человеком, собирался принять монашество и делал большие пожертвования монастырям.
Но кончина царя Михаила Федоровича несколько отодвинула отход Шереметева от дел. Царь скончался практически на руках у своего ближайшего соратника, который, по обыкновению наблюдая за состоянием здоровья государя, сам приносил ему прописанные докторами лекарства и постоянно находился возле него.
На престол взошел Алексей Михайлович, но Шереметев на коронации не присутствовал – он и сам был уже довольно серьезно болен и отстранился от дел, ссылаясь на старость и недомогание. Вместо него на церемонии присутствовал один из его племянников – Василий Петрович, нижегородский воевода, который, как и его дядя, пользовался доверием Романовых.