«Шерхан» ложится на дно
Шрифт:
– Тебе надо, ты и подойди, – резонно предложил Валентин невидимому собеседнику.
Кое-что в голосе неизвестного подсказывало ему, что это не был уличный грабитель. Для грабителя и хулигана голос был слишком ленив и самоуверен.
– Ты посмотри, да он, кажется, крутой, – удивленно-насмешливо отметил голос из темноты.
Гораздо важнее смысла слов, произнесенных этим голосом, было для Валентина осознание того факта, что это был другой голос. А это, в свою очередь, означало, что под каштаном стояло как минимум двое.
– Я,
Это уже была прямая угроза. Валентин внутренне подобрался:
– Только не надо меня пугать. – А то я с перепугу могу кое-кому и нос расквасить.
– Это кому ты, салабон, собираешься в нос бить? – удивился первый голос, надвигаясь из темноты. – Милиции?
Действительно, фуражка с блеснувшей в лунном свете кокардой и милицейская дубинка в правой руке не оставляли сомнений в том, что к Валентину медленно приближался официальный представитель государственной власти. Он был несколько повыше ростом и примерно одного возраста с Валентином, что, по мнению последнего, делало обращение «салабон» совершенно неуместным и даже оскорбительным. Тем не менее вступать в конфликт из-за таких пустяков он не считал нужным.
– Откуда же мне знать, что вы милиция, если вы в темноте стоите? – миролюбиво спросил Валентин.
– Нюхом должен чуять, – сердито буркнул второй милиционер, следом за первым вышедший из тени каштана. Он был пониже ростом и лет на восемь постарше. Солидное брюшко отчетливо вырисовывалось под его форменной рубашкой.
– Документы есть? – отрывисто бросил первый, вплотную приблизившись к Валентину.
– Нет.
– Куда направляемся?
– Домой. Куда же еще?
– А вот мы сейчас и выясним куда. И зачем.
– И как же вы собираетесь это выяснять? – с легкой иронией в голосе спросил Валентин.
Молодой милиционер в чине младшего сержанта, как это выяснилось при его приближении, не нашелся, что ответить. Зато его напарник, старший сержант, хмуро поинтересовался, встав чуть поодаль и в стороне:
– Зачем к гаражам идешь?
– Здесь к дому ближе.
– А может быть, хочешь кого-нибудь там подкараулить в укромном местечке? – язвительно спросил младший по возрасту и званию милиционер, кивнув головой в сторону темнеющего провала гаражного проезда.
Смысл, а главное оскорбительный тон вопроса возмутили Валентина, однако он опять сдержался, презрительно сжав губы и демонстративно повернувшись к старшему сержанту.
Этим он как бы давал понять, что не намерен препираться с второстепенным и плохо воспитанным участником беседы.
– Где живешь? – несколько помедлив, спросил старший.
Валентин назвал улицу и номер дома. Тот кивнул головой и замолчал, посмотрев в сторону гаражей.
– А ну покажи, что у тебя в сумке, – грубо потребовал младший.
– Чего это ради я тебе должен ее показывать? –
– А чего это ты мне тыкаешь? – угрожающе понизив голос, поинтересовался младший.
– А ты чего мне тыкаешь? – не остался в долгу Валентин.
– Ну так что? – вступил в разговор старший. – Ты отказываешься показать, что у тебя в пакете?
– Я не отказываюсь, – спокойно ответил Валентин. – Я только интересуюсь, обязан я показывать вам свой пакет или имею право отказаться это сделать?
– Смотри, какой грамотный салабон нам попался! – радостно удивился младший, похлопывая дубинкой по ладони левой руки.
– Имеешь, – угрюмо, но равнодушно пояснил старший. – Но в таком случае мы можем задержать тебя для выяснения личности.
Как показалось Валентину, он был чем-то сильно обеспокоен. И источником этой тревоги была отнюдь не его, Валентина, скромная персона. Чего никак нельзя было сказать о его более молодом напарнике. Тот буквально кипел от злости. И то обстоятельство, что, игнорируя его присутствие, Валентин подошел к стоявшему дальше от него старшему сержанту и молча раскрыл перед ним свой пакет, никак не способствовало его умиротворению.
– Студент? – лаконично уточнил старший, посветив в пакет фонариком.
– Студент, – подтвердил Валентин.
– Я же говорил, шибко грамотный, – удовлетворенно воскликнул подошедший и также сунувший нос в пакет младший.
По его тону можно было заключить, что он, проявив неслыханную прозорливость, уличил Валентина в серьезном преступлении.
– Постой, постой, – радостно протянул он, по-собачьи поведя носом, – да от тебя, кажется, спиртным попахивает.
– Пил? – коротко спросил старший, с интересом посмотрев на Валентина.
– А что, пива выпить нельзя? – огрызнулся Валентин.
– Можно, можно, – равнодушно бросил старший и, дернув за рукав напарника, сказал:
– Отойдем-ка в сторонку. А ты постой здесь, – добавил он, глянув в сторону Валентина.
Милиционеры отошли в сторонку шагов на шесть-семь и стали о чем-то шепотом совещаться. Напрягшему слух Валентину удалось уловить обрывки беседы. Он услышал, как младший сказал:
– ..много времени потеряли…
А в ответе старшего прозвучала фраза:
– ..сейчас пока нельзя, нужно дождаться…
Чего нужно было им дождаться, Валентин не расслышал, как ни старался. Старший наклонился к самому уху напарника и максимально понизил голос. Тот утвердительно кивнул.
У Валентина возникло сильное желание рвануть изо всех сил в темнеющий за его спиной провал гаражного проезда. Если бы он мог предвидеть, как будут развиваться события в ближайшее время, он, несомненно, так бы и поступил. Но сознание того, что он не сделал ничего не только преступного, но даже предосудительного, удержало его. Хотя именно по этой же причине происходящее начинало все сильнее его раздражать.