Шерлок Холмс и дело о папирусе (сборник)

Дэвис Дэвид Стюарт

Наша хозяйка усмехнулась и принялась убирать со стола.

– Думаю, Холмс, вы правы. Мне надо отдохнуть. Пожалуй, я пойду.

В клуб я отправился около восьми, оставив Холмса читать мои записки о наших предыдущих делах. Я даже не подозревал, что за мною наблюдают.

Вечер оказался на изумление теплым, поэтому я решил внять совету Холмса и пройтись до клуба пешком. Добравшись до него минут за двадцать, я тут же спросил о Тарстоне. Привратник с охотой сообщил мне, что тот не появлялся вот уже несколько дней. Впрочем, в клубе меня поджидало еще одно письмо. Привратник протянул мне конверт, на котором значилось мое имя. Буквы были наклонены

и вытянуты – я сразу узнал почерк Холмса!

Когда дверь в гостиную нашей квартиры на Бейкер-стрит, 221-b отворилась и на пороге застыл темный силуэт, часы как раз пробили четверть девятого. Шерлок Холмс убавил огонь в газовой горелке и читал в свете стоявшей на столе керосиновой лампы.

Незваный гость некоторое время стоял неподвижно, взирая на сыщика, который был так поглощен чтением, что как будто не замечал присутствия в комнате постороннего.

Не поднимая головы и не отрывая взгляда от бумаг, Холмс тихо произнес:

– Прикройте за собой дверь, милочка, и садитесь у камина.

Медленно, со всей осторожностью Катриона Эндрюс последовала его приглашению.

Холмс отложил бумаги и, повернувшись, посмотрел прямо в бледное лицо девушки, которая сидела напротив него на самом краешке стула.

– Я ждал вас, – тихо промолвил он. – Я наблюдал за вами днем через окно. Вы трижды прошли мимо дверей. Мне было ясно, что вы хотите зайти, но потом, как видно, почли за лучшее нанести мне визит под покровом тьмы, когда я буду один. Записка, переданная Уотсону, разумеется, была фальшивкой, которую состряпали…

– Да-да, – оборвала его мисс Эндрюс, – мне неинтересен ваш метод дедукции. Я пришла не за этим. У меня другая цель.

– Месть.

Она кивнула.

– Я пришла вас убить, – просто сказала девушка и, выхватив из сумочки пистолет, направила его на сыщика.

– Я никак не могу отделаться от мысли, что вы напрасно испытываете ко мне ненависть. Вне всякого сомнения, вы вините меня в смерти вашего отца…

– Вне всякого сомнения, – передразнивая Холмса, повторила Катриона, – какие уж тут могут быть сомнения?

– Но разве это разумно? В случившемся вы можете винить лишь саму себя.

Эти слова потрясли девушку, и она не нашлась, что ответить.

– Это ведь вы должны были отговорить отца от сделки с Мельмотом. Разве не так? Сэр Алистер был уважаемым и талантливым археологом. Разве вам не было очевидно, что, пускаясь в эту авантюру, он рискует всем: репутацией, свободой, жизнью? Страстное желание отыскать «Книгу мертвых» взяло верх над доводами разума, но вы… Что случилось с вами? Вы ведь рассудок не потеряли? Вы-то не были ослеплены! Вы по-прежнему могли рассуждать здраво и отдавать себе отчет в ваших действиях. Вы прекрасно знали, что ваш отец собирается нарушить закон. Вы могли остановить его. Вы должны были его остановить, – с жаром произнес Холмс и, помолчав, тихо добавил: – Но вы этого не сделали.

– Я пыталась, – отрезала девушка, – я поначалу пыталась, но он меня не слушал. Его целиком и полностью поглотило желание овладеть тем папирусом. Это желание снедало его, словно болезнь, он мучился, и я хотела избавить его от страданий. Отец решил, что предложение Мельмота – его последний шанс. И я в конце концов не смогла лишить его этого шанса. Я любила его! Любила все душой и сердцем! Понимаете или нет?! – Девушка тряхнула головой. В ее глазах стояли слезы. – Я его любила, но вам… вам этого не понять. Любовь не поддается дедуктивному анализу. Ее нельзя засунуть под микроскоп, описать в книге. Да что вы знаете о мире, мистер Шерлок Холмс? Что вы знаете о настоящих людях и их чувствах? Вы сидите в

своей пыльной гостиной, перебираете улики, строите версии, и вам в голову не приходит задуматься о том, сколько человеческой боли и страданий стоит за теми делами, которые вы расследуете. Сколько трагедий! Для вас люди лишь детали головоломки, фигуры на шахматной доске. Главное для вас – раскрыть дело. А какие последствия это будет иметь для людей, вам плевать. Вам все равно.

Гневная речь, с которой девушка обрушилась на Холмса, его явно ошеломила.

– Возможно, вы и правы, – помолчав, наконец произнес он. – Я допускаю, что мой личный опыт в сфере человеческих страстей достаточно беден. Например, я не знал любви. С моей точки зрения, любовь слишком иррациональна. Однако я знаю, что такое человеческие переживания, я могу сострадать, и я отдаю себе отчет в том, что вас сейчас жутко мучает довлеющее тяжким бременем чувство вины. Бремя вины, которое вы, мисс Эндрюс, пытаетесь переложить на меня. Одна беда: у вас ничего из этого не получится. В глубине души вы честны и благородны и потому понимаете, что не правы. Я сыщик. Моя задача заключается в том, чтобы выводить преступников на чистую воду. Вы с вашим отцом были замешаны в преступлении. Я вас разоблачил. В чем я виноват? Виноваты вы с отцом. Если же вашего отца было невозможно отговорить от авантюры, это опять же снимает с меня всякую вину, которая целиком и полностью ложится на него.

Девушка горько рассмеялась и, встав, попятилась к двери.

– Складно говорите, мистер Холмс, этого у вас не отнимешь. Вот только, как вы сами признали, чувства, желания и страсти вне логики и здравомыслия, а сейчас меня обуревает одно лишь желание – отомстить вам. – С этими словами она подняла руку с пистолетом и приготовилась выстрелить.

* * *

Прочитав записку Холмса, я со всех ног кинулся прочь из клуба. На часах было без четверти девять. Я остановил кэб и велел кучеру гнать быстрее ветра на Бейкер-стрит, к дому 221-b.

– Моя смерть ничего не изменит, мисс Эндрюс. – Хотя дуло пистолета было направлено прямо ему в сердце, голос Холмса оставался спокойным. – Постарайтесь представить себе, что произойдет после того, как вы выстрелите. Спрятаться вам негде. Скотленд-Ярд наступает вам на пятки. Рано или поздно вас все равно схватят, но на этот раз помимо уже совершенных вами преступлений на вашей совести будет еще и убийство. Воскресит ли моя смерть вашего отца? Нет. Убийство из мести. Вряд ли этот мотив произведет впечатление на суд и поможет смягчить приговор. Убейте меня – и вы гарантированно заработаете себе смертную казнь. Положите пистолет и сдайтесь полиции. Если вы примете заслуженное наказание со всей стойкостью и мужеством, то обретете утешение в мысли, что ваш отец мог бы вами гордиться. А потом, когда все будет позади, начнете жизнь с чистого листа. Так будет лучше всего. Нисколько не сомневаюсь, что этого желал бы ваш отец.

Катриона Эндрюс в смятении сделала несколько шагов к сыщику. В какое-то мгновение ее рука с пистолетом дрогнула и начала опускаться. Однако тут же в глазах вновь вспыхнула ярость, и она подняла оружие. Несмотря на то что рука ее дрожала, девушка прицелилась и положила палец на спусковой крючок.

Ворвавшись в дом, я пулей взлетел по лестнице. Из гостиной до меня доносился преисполненный гнева женский голос. Я потихоньку открыл дверь.

– Мне плевать, что будет со мной дальше. По крайней мере, я буду утешать себя мыслью, что всадила пулю в сердце мистера Шерлока Холмса. – Катриона Эндрюс стала нажимать на спусковой крючок.