Шерлок Холмс и крест короля
Шрифт:
Септимусу Поджерсу ничего не оставалось, как ухватиться за парапет, вскочить на него и отбиваться ногами от нападающего. На его месте так поступил бы любой. Не знаю, выжидал лорд Артур этого момента специально или же действовал произвольно, применяясь к обстоятельствам. Так или иначе, он выронил нож (если это был нож), ухватил Септимуса Поджерса за лодыжки и сбросил вниз. Раздался еще один крик, более глухой, нежели первый, а затем я отчетливо услышал удар тела о камни и последовавший за ним всплеск.
Лорд Артур замер, глядя на темную Темзу. Теперь едва ли можно было что-то сделать, даже если бы он пожелал. Опорная стена террасы парламента строго вертикально спускается к быстро бегущей воде. Мощные течения стремятся от вестминстерского и ламбетского берегов к середине широкой реки, где проходят вереницей буксиры и баржи. Я не видел Поджерса и тем более не мог знать, жив ли он. Его тело было неразличимо в волнах. Мне лишь показалось, что я вижу черную шелковую шляпу, которая плывет прямо перед большим катером, бьющим по воде лопастями колеса.
Холмс, продолжая стоять неподвижно, произнес:
— Даже если лорд Артур поднимет тревогу, негодяя все равно не спасти. Уже слишком темно, и течение очень быстрое. Никакая помощь не подоспеет. И это к лучшему. Правосудие порой выбирает для себя загадочные пути. Не могу отрицать, что Септимус Поджерс получил по заслугам. Он сам стал архитектором собственного убийства, которое продумал до последней детали.
— Продумал собственное убийство?
Холмс застегнул сюртук и принялся натягивать перчатки.
— Несомненно.
— Но как?
Мой друг укоризненно посмотрел на меня, чуть наклонив голову набок.
— Дорогой Ватсон, если бы хиромант убедил меня, что мне предстоит совершить убийство, я незамедлительно освободился бы от этого бремени, покончив с ним самим. Но лорд Артур, по глупости или по мягкосердечию, поначалу избирал для себя жертвы, которых в любом случае ожидала скорая смерть.
— Так мы ничего не предпримем?
— Нам совершенно не о чем беспокоиться, мой старый друг.
— Может, хотя бы разыскать квартиру Поджерса на Уэст-Мун-стрит, чтобы уничтожить компрометирующие лорда Артура документы и другие улики?
Холмс усмехнулся.
— Только своим жертвам шантажисты говорят, будто имеют богатые архивы компрометирующих материалов. На самом же деле они знают, что хранение доказательств чужих грехов — лезвие, которое скорее ранит своего владельца, нежели того, кому он угрожает. Эти мерзавцы обычно держат важные сведения в голове, а в случае мистера Септимуса Поджерса от нее мало что осталось, после того как по реке прошел буксир с баржами. Если не возражаете, мы покинем кабинет лорда Блэгдона и вернемся на Бейкер-стрит. Полагаю, пару недель нам стоит внимательно просматривать колонки происшествий в газетах.
С тяжелым сердцем я последовал совету своего друга. Через несколько дней мы получили от нашего клиента письмо, в котором сообщалось, что лорд Артур Сэвил пережил нервный срыв и теперь находится в клинике для душевнобольных в Бексхилле. За ним очень хорошо ухаживают, и он, насколько это возможно в его положении, счастлив. Поскольку лорд Артур едва ли покинет лечебницу в ближайшее время, наша с Холмсом опека ему более не нужна. К благодарности за оказанную помощь прилагалась сумма в пятьдесят гиней.
На протяжении недели других известий не поступало. Наконец погожим сентябрьским утром, когда в воздухе уже ощущалось первое дуновение осени, я взял «Морнинг пост» и разложил на столе, с которого только что убрали остатки завтрака. Из газеты я узнал, что лорду Артуру Сэвилу больше ничто не угрожает.
«В воскресенье, в семь часов утра, тело мистера Септимуса Р. Поджерса, известного хироманта, было выброшено на берег в Гринвиче, перед гостиницей „Корабельная“. Несчастного джентльмена, чьи бренные останки пострадали, очевидно, от столкновения с речным судном, опознали по содержимому карманов и отпечаткам пальцев. Почти полмесяца его считали пропавшим, и в кругах лондонских любителей хиромантии ощущалось немалое беспокойство. Вероятнее всего, мистер Септимус Поджерс покончил с собой в результате временного помутнения рассудка, вызванного переутомлением. Таков вердикт коллегии присяжных при коронере. Незадолго до смерти мистер Поджерс завершил скрупулезную работу над книгой о линиях человеческой руки. В скором времени труд будет опубликован и, несомненно, вызовет у читателей большой интерес. Хиромант скончался на шестьдесят шестом году жизни. Родственников он, судя по всему, не имел».
Прочитав статью, Холмс отложил газету и посмотрел в окно, откуда лился мягкий солнечный свет.
— Помнится, дружище, я был с вами немного резок, когда вы предложили провести недельку-другую в Илфракомбе или Тенби. Сентябрь еще только начался, светит солнце, дни не слишком туманны. С некоторых пор я подумываю о том, чтобы написать монографию о преступных формах добрых побуждений, о тех, кого поэт Браунинг называет «честными ворами» и «нежными убийцами». Теплые осенние деньки и Атлантическое побережье вполне подойдут для этой работы.
Прежде чем мой друг успел передумать, я заглянул в справочник Брэдшоу и забронировал для нас комнаты в хорошей гостинице. А затем телеграфировал в контору Большой западной железной дороги, чтобы заказать билеты в вагон первого класса на поезд, следующий с Паддингтонского вокзала в Барнстепл через Эксетер.
Королевская болезнь
1
Почти все письма, приходившие в наше детективное агентство на Бейкер-стрит, 221-6, были адресованы Шерлоку Холмсу и лишь очень немногие — лично мне. После знакомства с великим сыщиком я некоторое время продолжал медицинскую практику и больных, обращавшихся ко мне за помощью, принимал, как правило, в своем кабинете. Тем сильнее оказалось мое удивление, когда октябрьским утром 1884 года мне доставили телеграмму с просьбой о проведении криминального расследования.
Из послания было ясно лишь одно: его отправительница — мисс Элис Кастельно, учительница женской школы Опеншо, находящейся в линкольнширском городке Мейблторпе, — считает, что дело не терпит отлагательств. В ту пору Холмс и я не были заняты, и я сразу же дал ответную телеграмму. Приняв во внимание расстояние, которое предстояло преодолеть вышеназванной даме, я предложил ей явиться к нам на следующий день в четыре пополудни.
Не прошло и часа, как я получил согласие. Кроме того, мисс Кастельно сообщила о пропаже двух своих братьев: они исчезли двое суток назад, в воскресенье вечером, при весьма тревожных обстоятельствах. Мне показалось немного странным, что учительница, попав в столь затруднительное положение, обратилась именно ко мне, а не к самому Шерлоку Холмсу.