Шерлок Холмс и узы крови
Шрифт:
Я в самом деле считаю, что Армстронг даже не услышал ответ инспектора — на него лишь успокоительно подействовал сам тон. Во всяком случае, он снова возликовал от сознания, что его Луиза жива. Однако вскоре он повернулся ко мне с озадаченным видом:
— Уотсон, извините меня, но не пропустил ли я чего-нибудь? Мне непонятно, почему вы так стремитесь вернуться в Лондон, когда ещё не найдена Луиза и по-прежнему отсутствует мистер Холмс. Мне кажется, что если он в самом деле в плену, то эти люди, наверно, захватили их обоих.
Я сослался на свою старую рану, полученную
Инспектор Меривейл до сих пор никак не комментировал моё желание уехать, да и сейчас тоже не высказался на эту тему. Но этот сыщик из Скотленд-Ярда многозначительно улыбнулся мне. Судя по его обиженному виду, он считал, что за моим отъездом в Лондон стоит какая-то тайная цель и что исчезновение Холмса — скорее всего, часть плана, тщательно обдуманного этим великим детективом. Меривейл полагал, что я до некоторой степени посвящён в этот план, и был раздосадован, что его не просветили на этот счёт.
При данных обстоятельствах я не имел возможности убедить инспектора, что это не так.
— Месмеризм — вот что это такое, — внезапно торжествующим тоном заявил Армстронг. Очевидно, когда американец умолкал, он продумывал детали теории, объяснявшей тайну исчезновения Луизы.
— Месмеризм? — с утомлённым видом переспросил инспектор.
— Да. Как я уже говорил, это, наверно, какая-то шайка, очень хорошо организованная, и они удерживают свою пленницу под гипнозом. Ничем иным нельзя объяснить все детали; например, почему Луиза вынуждена говорить именно то, что им нужно, когда находится среди нас.
Меривейл, который, надо полагать, провёл бессонную ночь, как и мы с Армстронгом, издал протяжный вздох и наконец-то дал выход своему раздражению:
— Послушайте, сэр, нам бы лучше прояснить кое-что прямо сейчас.
— Да?
Голос Меривейла прозвучал довольно резко:
— Вы видели или не видели Луизу Алтамонт, лежащей мёртвой менее месяца тому назад? Вы не видели, как её поместили в фамильный склеп?
— Я… я думал, что видел. — Американец помрачнел, но тут же лицо его прояснилось, и он воскликнул: — Но теперь-то меня не проведёшь! Инспектор, я уверен, что живая девушка, которую я видел прошлой ночью — и дотрагивался, и говорил с ней в тёмной комнате и на террасе, — да, я знаю, то была моя Луиза. Великий боже, как вы думаете, могу ли я не узнать ту, которую?.. — Тут эмоции захлестнули его.
Вскоре Армстронг взял себя в руки и продолжил более спокойно. Вероятно, только сейчас до него дошло, что великий факт воскресения Луизы из мёртвых не столь очевиден для других, как для него.
— Что касается личности той бедной девушки, которую мы похоронили в прошлом месяце… ну что же, по правде говоря, я ошибся. Говорят, все мёртвые тела походят друг на друга. Несомненно, при жизни она была очень похожа на Луизу.
Меривейл по-прежнему сверлил его профессиональным взглядом
— Вы хотите, чтобы мы поверили, что труп какой-то незнакомки, тело которой, надо думать, подсунула та шайка, о которой вы упомянули, был помещён в фамильный склеп Алтамонтов. Под именем Луизы.
Армстронг с упрямым видом сердито посмотрел на инспектора.
Меривейл настаивал на своём:
— А каков их мотив?
— Деньги.
— Ах, вот как? Но мне говорили, что ни один из Керкалди никогда не просил денег. Правда, имела место кража, но не было похищено ничего ценного. Нам ещё предстоит выяснить, как эта кража связана со всем остальным. А по моему опыту, сэр, те, кто занимается вымогательством или жульничеством, могут начать с похищения людей. Но они никогда не станут инсценировать смерть или совершать убийство, а потом вызывать духов.
— Инспектор, единственное, что я знаю, — это что прошлой ночью…
Меривейл резко оборвал его:
— Вы сознаёте, что, согласно вашей теории, родители Луизы тоже должны были ошибиться во время похорон? Что они не узнали свою собственную дочь?
Армстронг немного подумал, но ответил с торжествующим видом:
— Они узнали её прошлой ночью. И я тоже.
Меривейл растерялся, но затем, вознамерясь раз и навсегда покончить с разговорами о воскресшей Луизе, ринулся в атаку:
— Извините меня, сэр, я знаю, что вам тяжело обсуждать подобные вопросы, но, если мы примем вашу теорию всерьёз, я должен их коснуться.
— Продолжайте.
— Хорошо. Насколько я понимаю, тело утонувшей девушки, которую вы похоронили в прошлом месяце, не было никоим образом изувечено? В частности, на лице не было никаких повреждений?
Молодой человек испустил тяжкий вздох:
— Нет. Коронёр, разумеется, заключил, что она умерла, утонув. Как мне помнится, не было ни одной царапины. Лицо девушки не пострадало, если не считать трупного окоченения. Но какое значение это имеет теперь! Как мог я так обмануться? Мёртвые мертвы, тогда как Луиза бесспорно жива…
Неискоренимые воспоминания о 1897 годе заставили меня перебить его вопросом:
— Имелись ли какие-нибудь раны, пусть небольшие, где-нибудь ещё, кроме лица?
Подумав, Армстронг ответил:
— Ничего значительного, насколько я помню. Теперь, когда вы об этом заговорили, мне кажется, что коронёр упомянул две маленькие царапины на горле. Но я ничего такого не заметил. Наверно, владелец похоронного бюро сможет рассказать вам больше о деталях, касающихся этой бедной девушки, кем бы она ни была.
Инспектор в свою очередь спросил:
— И опять-таки, во время трагедии или позже, выразили ли мать или отец Луизы хотя бы малейшее сомнение в том, что тело, найденное на берегу реки, принадлежит их дочери?
— Нет, они ничего такого не говорили.
— Даже теперь?
— Даже теперь, — неохотно признал Армстронг. — Я побеседовал с ними как раз перед нашим отъездом. Оба считают, что прошлой ночью к нам приходила Луиза, однако они настаивают на том, что она — привидение. — Американец снисходительно усмехнулся. — Они обмануты этой спиритической чушью.