Шерлок Холмс возвращается в Лондон

Карраэр Филип Дж.

— Я полностью согласен с вами, Уотсон, — произнёс Холмс. — Но я думал не об этом, а о самом убийстве.

— И о чём же вы думали, Холмс?

Послышался скрежет тормозов и сигнальный гудок, и поезд подъехал к станции. Громкий звук полностью заглушил мои слова. Когда стихло, я снова спросил:

— Что вы имеете в виду, Холмс?

— Вы сможете составить мне компанию завтра, дорогой мой друг? Чтобы раскрыть это дело до конца, нужно ещё кое-что сделать, — поделился Холмс и приготовился выйти из поезда.

Я

удивился. Неужели после откровенного признания леди Глостер ещё что-то оставалось неясным?

— У меня не получится, Холмс, — с сожалением сказал я, вставая с сиденья. — Завтра у меня пациенты.

Мы вышли из вагона.

Холмс с досадой посмотрел на меня, но его взгляд сразу же смягчился.

— Конечно, у вас есть свои дела, дорогой мой друг, — сказал он. — Может быть, то, что я буду один, даже к лучшему.

Обстоятельства не позволяли мне отложить дела. Я должен был заменять другого врача, и, кроме того, у меня были обязательства перед пациентами.

— А вот и кэб, Уотсон, — сказал Холмс.

Он остановил экипаж и назвал адрес, куда нас нужно было отвезти. Мы забрались внутрь, кучер взмахнул кнутом, и лошади с громким цоканьем тронулись с места.

Мы сидели молча, и я размышлял над словами Холмса. Он хотел до конца распутать это дело. Что он имел в виду? Через несколько минут я решил, что нашёл ответ.

— Кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду, Холмс, — произнёс я. — Вы полагаете, что, возможно, леди Глостер лгала нам, чтобы кого-то защитить. Она упомянула своих детей. Может быть, в ту ночь в доме Базиана с ней был один из её сыновей? Возможно, он и убил его, заступившись за неё?

Холмс, по обыкновению, ответил очень расплывчато:

— После того как я услышал её историю, у меня возникло несколько вопросов, Уотсон. На них нужно найти ответ.

— И что же это за вопросы, Холмс?

— Они лежат на поверхности. Уверен, что вы должны их увидеть.

— Вероятно, я чрезвычайно глуп, — раздражённо заметил я. — Признаюсь, что совершенно не понимаю, о чём вы говорите. Если вы не считаете, что леди Глостер защищала кого-то, то…

— Нет, я так не считаю, — перебил меня Холмс.

— Тогда в чём проблема? — спросил я расстроенно. — Эта женщина во всём призналась. Неужели вы думаете, что она лгала?

— Нет, я полностью верю всему, что она говорила.

— И?..

— Вот мы и подъехали к Бейкер-стрит. Я желаю вам доброй ночи, дорогой мой друг. — Холмс выбрался из кэба. — Я свяжусь с вами, как только получу ответы на свои вопросы, — бросил он в окно и ушёл.

Я откинулся на спинку сиденья и принялся смотреть в окно. Экипаж вёз меня в сторону дома.

Я всё пытался понять, что же имел в виду Холмс. Кого он преследует, что он ищет на этот раз? У меня не было ни малейшего представления.

* * *

Через

два дня Холмс прислал мне записку. Он предлагал мне зайти к нему домой, когда у меня будет возможность. Он хотел рассказать мне о том, что ему удалось выяснить по делу Базиана. Я ответил, что смогу быть на Бейкер-стрит после трёх, когда закончу работу с пациентами.

Я вошёл в знакомую комнату и увидел, что Холмс сидит за столом и пьёт чай.

— Я рад вас видеть, Уотсон, — сказал он, не поднимаясь со своего места. — Хотите чаю или выкурить трубку? Или, может быть, налить вам бренди?

Я отказался и присел рядом.

— Кажется, вы в хорошем расположении духа, — заметил я.

— Вы уже читали вчерашнюю прессу? Снова пишут о Лестрейде.

— Нет, ещё не читал.

— Судя по всему, когда обыскивали комнату великана-ласкара, там обнаружили краденые драгоценности. — Холмс поднёс к губам чашку с чаем. — За последние несколько недель в реке около Лондонского моста было обнаружено шесть трупов. Так вот эти драгоценности, как выяснилось, принадлежали им. Как утверждает полиция, этот ласкар, которого застрелил Лестрейд, убивал зажиточных клиентов своего притона. Он душил их, потом забирал у них деньги и все ценные вещи и выбрасывал их тела в реку.

— Боже правый! Значит, он был серийным убийцей!

— Именно так. Так что Лестрейд оказал городу большую услугу, убив этого человека. Его превозносят как настоящего героя.

— А он так и не поблагодарил вас за помощь, — высказал я своё недовольство.

Холмс замахал руками:

— Вы же знаете, дорогой мой друг, как мало меня беспокоит благодарность. Для меня представляет интерес только само дело. И вот здесь у меня есть любопытные новости. Я узнал всю правду об убийстве Базиана.

— Всю правду?

— Я выяснил, кто стал настоящим убийцей, — объявил он с довольной улыбкой.

Как не раз бывало, я смотрел на своего друга в полном недоумении. Я был так ошеломлён, что не сразу смог что-то сказать.

— Так, значит, всё-таки леди Глостер солгала? Убийцей был её сын?

Холмс уже отвергал мою версию, но я никак не хотел с ней расставаться. Мне казалось, что леди Глостер взяла на себя ответственность за убийство, которого не совершала, чтобы спасти от наказания кого-то, кого любила.

— Нет, Уотсон. Убийцей Базиана была горничная, Тереза Хегал.

— Но ведь это абсурдно, Холмс! — возразил я. — Зачем леди Глостер защищать служанку Базиана?

— Леди Глостер не хотела никого выгораживать. Она действительно считает, что убила этого человека. Всё очень просто, Уотсон. Вы помните, как был расположен нож в груди Базиана?

— Как он был расположен? Да, в левой части грудной клетки. Лезвие вошло в сердце, насколько я смог определить.