Шерше ля фам (сборник)
Шрифт:
– Куда вам нужно?
– На Ностранд-авеню. Скажите, пожалуйста, этому парню, что я его не понимаю.
Она что-то сказала парню, и тот немного успокоился.
На одной из станций провожатый встал и направился к выходу, снова давая понять, что и ей пора выходить. Аллочка все же не вышла.
Рядом сидящий мужчина достал что-то среднее между мобильным телефоном и маленьким планшетом, в Интернете открыл карту метро и предложил Аллочке показать на карте, куда ей нужно. Аллочка ткнула пальцем на свою станцию.
– О’кей!
Через два перегона почти весь вагон провожал Аллочку к выходу.
– Тсенкью! Тсенкью! – благодарила ньюйоркцев женщина.
Такого участия и доброжелательного отношения она просто не ожидала. Однако!
Выйдя на бруклинскую пыльную улицу, Аллочка почувствовала себя почти дома. Она без труда добралась до отеля, приняла душ, привела внешность в порядок и с легким трепетом в сердце принялась дожидаться встречи со своим новым знакомым.
Глава 5
Встреча
Ровно в назначенное время в номере раздался телефонный звонок.
– Привет! Я внизу, в холле.
– Привет! Сейчас спущусь, – пролепетала Аллочка.
Не без внутреннего трепета Аллочка спустилась вниз. На ней были надеты джинсы свободного покроя, светлая кофточка с глубоким вырезом и черные лакированные шлепанцы на низком каблуке согласно нью-йоркской жаркой погоде. Белые прямые волосы, аккуратно уложенные в каре средней длины, прямая челка до бровей, слегка подведенные глаза и розовые пухлые губки – все работало на моложавый образ. Формирующий бюстгальтер высоко поддерживал пышную грудь, делая ее соблазнительно-привлекательной.
В холле на мягком диване сидел только один мужчина, который был совсем не похож на героя, созданного Аллочкиным воображением. Этот мужчина был слишком молод, слишком худ и, скорее, походил на араба-администратора из египетского отеля.
Аллочка растерянно остановилась, не в силах вымолвить ни слова. Мужчина поднялся ей навстречу и смущенно заулыбался. Он был слегка лыс, слегка сутул, одет в черные брюки, белую рубашку и серую ветровку. Оно и понятно, он же заехал к ней прямо после работы, а утро было еще прохладным.
– Привет!
– Привет! Вы Назар?
– Да! – приветливо улыбнулся мужчина.
Как ни крути, но это был не Аллочкин типаж. Хотя отступать было некуда, да и не в Аллочкиных правилах.
И только его приятный бархатный голос запускал цепкие щупальца в женское подсознание.
– Где здесь можно помыть черешню?
Он протянул ей пластиковый контейнер, наполненный сочными крупными плодами.
«Оригинально, – подумала Аллочка, – вместо цветов – черешня!»
– Наверное, в туалете, – пожала плечами Аллочка.
Пока Аллочка в легком недоумении стояла посередине холла, Назар на чистейшем английском языке узнал у администратора расположение туалетной комнаты, вымыл черешню и принес ее своей новой подруге.
– Спасибо! –
Она взяла спелую до черноты ягоду и, прикрыв глаза, положила в рот. Черешневый сок наполнил рот сладким ароматом и отвлек женщину от ненужных мыслей.
– А твоя соседка никуда не собирается уехать? – вдруг спросил Назар.
– Не знаю! Возможно, к своей подруге, – удивленно вскинула брови Аллочка. – А что?
Из этого вопроса она поняла, что понравилась мужчине.
Назар взял Аллочку за руку и вывел на грязную, душную улицу Бруклина. Женщина повиновалась.
– Здесь одни негры! – выпалила Аллочка.
– Не говори так! – одернул ее Назар. – Здесь так не принято, они знают это слово даже на русском языке.
– Хорошо, не буду, – смутилась Аллочка.
Ведь в каждой стране свои законы, и лучше их придерживаться. Тем более что Аллочка испытывала симпатию к этому народу, и причем взаимную. Хотя она, как белая ворона, выделялась на фоне черных тел своей белой кожей и белоснежными прямыми волосами.
А вот ее роскошные бедра на фоне комплекций местных жительниц почти померкли. Такое разнообразие в плане форм и размеров пятых точек трудно было себе даже представить. И абсолютно никаких комплексов! Вот это здорово! Вот это по-нашему!
– Ну что, поедем на берег океана? – спросил Назар.
– Да! Мы же мечтали с тобой об этом!
Если мечта родилась и до ее осуществления осталось сорок минут, то никогда не нужно поворачивать назад. Тем более что здесь, на бруклинской улице, Назар и в самом деле ей казался старым знакомым.
Они зашли в супермаркет, который ничем не отличался от московского.
– Какое пиво ты будешь пить?
– Я хочу попробовать американское.
– Хорошо! Что ты еще хочешь?
– Можно сока, а на закуску у нас есть черешня.
– Возьмем сока, а потом в эти бутылки перельем пиво. Со времен фильма «Брат-2» ничего не изменилось. Здесь нельзя пить пиво на улице из бутылки.
– Тебе виднее, – согласилась Аллочка.
Назар купил две бутылки американского пива и две бутылки осветленного персикового сока. Они, взявшись за руки, спустились в метро, сели на поезд, идущий в сторону Манхэттена, через 15 минут вышли на поверхность и направились в сторону набережной.
Сквозь усиливающийся зной свежий океанический ветер сочился по нью-йоркским улицам. Они шли, взявшись за руки, и не могли наговориться. Каждый из них пытался как можно больше выплеснуть информации на своего собеседника.
– Где твои родители? – спросила Аллочка.
– В Киеве. Но я редко общаюсь с ними.
– Почему?
У нее сжалось сердце. Она так сильно любила своих, уже ушедших из жизни, родителей, что ей сложно было представить, что у кого-то бывает иначе.
– Так вышло. Они отрицательно отнеслись к моему переезду в Нью-Йорк.