Шесть лет спустя
Шрифт:
Я вздохнула, понимая, что ответов на прямые вопросы не получу. Возможно, Стужев сам расскажет, но судя по тому, как он вел себя со мной после произошедшего, виновата во всем явно я.
И что же бедная и несчастная я такого сделала, что меня меня взглядом препарировали?
– В любом случае, сейчас все в порядке. Сегодня вам уже не нужно быть в роли исполняющей обязанности. Ярослав Константинович будет на работе.
– А Орловский? – не поняла я.
Официант принес мой завтрак и уже расставлял его на столе. Овсяная каша никогда не выглядела
– А Орловский, дорогая Алиса Викторовна, сейчас находится в больнице под строгим наблюдением врачей.
Я аж замерла от услышанного с чашкой в руках. Орловский человек в возрасте и случится со здоровьем могло что угодно, но ведь и Стужев в побоях.
– Они со Стужевым что, подрались? – спросила, не скрывая потрясения в голосе.
В принципе, этого можно ожидать от человека, который ничем не гнушается при достижении своих целей. Но избить старика? Боже…
– Ну что вы, – несколько удивился Никифоров. – Имела место быть совершенно иная ситуация, потому Орловский в больнице, а наш шеф зализывает раны. Сейчас уже все в порядке. Вам стоит поесть и отправляться на работу.
– Иначе взыщу за опоздание, – раздалось со спины холодным тоном.
Стужев забрал стул от другого столика и сел к нам, сразу же уделив все своё внимание юристу.
– Доброе утро, Валер. Есть что для меня?
– Пока нет. Ищем.
Я разглядывала лицо Яра. Ночью мало что можно было увидеть при тусклом свете ночника. Но сейчас понимаю, что досталось ему хорошо. На шее странные багровые следы, губа разбита, на руках сбиты костяшки, а на запястьях, ровно там где заканчиваются манжеты рубашки, такие же следы, как на шее.
– Тебя что, похитили? – спрашиваю изумленно, сопоставив одно с другим.
Стужев повернулся и посмотрел мне в глаза. Так пронзительно посмотрел, что у меня на миг перехватило дыхание и сердце, кажется, застучало где-то в горле. Я не поняла, что это был за взгляд. Не поняла, что он хотел этим показать. Не поняла и того, почему в его поведении вдруг начала сквозить злость и неприязнь в отношении меня.
Он так ничего мне и не ответил. Вернул своё внимание Никифорову и продолжил с ним беседу. Я же резко встала из-за стола и отправилась в офис, не желая чувствовать себя пустым местом рядом с ним.
В Иерполь приехала уже через двадцать минут, Стужев прибыл чуть позже и в течении дня никаких распоряжений лично мне не давал.
Аня всё пыталась узнать у меня, что случилось и куда делся Орловский, которого весь офис уже проклял всеми доступными ими способами. Я только пожимала плечами, говоря что знаю ровно столько же, сколько она, что было недалеко от истины.
Под конец рабочего дня так же ничего не поменялось, только пришла смска с напоминанием о скорой встрече выпускников. Прочитав сообщение, я горько усмехнулась, понимая, что не очень-то и хочу приезжать на встречу в статусе личной помощницы Стужева. Засмеют ведь.
Начальство,
Ехали мы порознь. Мне пришлось добираться до отеля на такси, потому что никто меня не позвал. Ужинала я так же одна, зато ночью спала лучше чем предыдущей. Несмотря на то, что негодяй был в номере напротив, он все равно заставлял меня волноваться.
В таком режиме пролетело ещё несколько дней. Потом Стужев просто положил на мой рабочий стол билет на самолёт и сообщил, что я отправляюсь обратно для работы в головном офисе его компании.
Я промолчала, но билет взяла.
А что мне было сказать? Сидеть, как на пороховой бочке мне надоело. Это очень выматывает. А так я очень хочу позвонить Буке и пожаловаться в очередной раз на жизнь, сообщив, что она была не права, когда говорила, что у Стужева могут быть сердце и чувства. Нет там ничего. Глыба льда. Кусок ядовитой мерзлой ртути.
***
Я устало выдохнула, переворачивая очередную страницу учебника. Кажется, от формул, синусов и косинусов у меня развилась жуткая апатия.
Сняв очки и потерев глаза, я откинулась на спинку стула и посмотрела вверх.
Два экзамена уже позади, осталось ещё два и можно хорошенько отдохнуть. Взять маму съездить куда-нибудь. Лучше за город. И попробовать забыться от всего, что так разрывает мою голову. Интересно, если я скажу Стужеву, что хочу уехать на пару дней, как он отреагирует? Возмутится?
– Привет, – произносит до боли знакомый голос, от которого я вздрагиваю.
Опускаю голову и натыкаюсь на весёлый взгляд. Взгляд, которого так давно уже не видела.
– Я был уверен, что ты здесь сидишь, – улыбнулся Пашка. – Как дела?
У меня было очень много вопросов касательно его исчезновения. Очень много. Но почему-то именно в этот момент, я словно зависла. Молча смотрела в родные глаза и не могла ничего спросить, хотя ещё утром бесилась от того, что он не отвечает на сообщения и звонки. Прибить была готова. Все мои эмоции касательно него даже сейчас находились в спектре разнообразия. Радость, обида, гнев, тоска…
– Ты козел, Нестеров, – в итоге произношу я, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. – Мудак.
Пашка тут же подскочил, сел передо мной на корточки и взял за руки.
– Блин, Лиска, ну чего ты ревёшь-то сразу? Ну… ну пропал ненадолго, чего ныть?
Я вытерла тыльной стороной ладони щеки и возмутилась:
– Ненадолго?! Три месяца, Паша! Ни ответа, ни привета! Я тебе пишу каждый день. Везде пишу! А ты, сволочь читаешь и молчишь! Кто ты после этого, Нестеров?!
– Мудак, – морщится Пашка, соглашаясь. – Ну извини, Алис.
– Да иди ты! – я схватила конспекты и учебник со стола, чтобы сунуть их в сумку, уже почти поднялась, но Нестеров дернул меня за руку вниз и не позволил снова подняться.