Шестипалая
Шрифт:
— Мой отец всегда говорил мне: «Никто не станет сочувствовать тому, у кого есть белая яхта», — низким, грудным голосом произнесла она. — Он, как и вы, мистер Гэллам, был писателем. Этой фразой отец хотел сказать, что девушке, у которой все есть, трудно рассчитывать на симпатии других.
— Должно быть, ваш отец был отличным литератором, — ответил я, оглядывая висевшие на стене акварели.
— Бедный папочка, — сказала она. — Деньги его испортили. Не его собственные, конечно. Девичья фамилия моей мамы была Хадсон, и дядюшка Чарли не мой дядя, а ее. Все это… — Энжела
— Вы имеете в виду Майка, Линду и остальных?
Она кивнула в ответ и повернулась ко мне, прижимая правую руку к груди.
— Может, это и покажется странным, но я люблю их, — сказала миссис Драйден, — и постоянно спрашиваю себя: «Кто я такая? Что я из себя представляю?» У меня нет никаких особых дарований. Я не могу ни писать, ни рисовать, вообще ничего. Но у меня есть деньги, и я стараюсь помочь тем, у кого есть талант. О, мне известно, что некоторые из них пользуются моей добротой, живут за мой счет, но большинство из них все-таки благодарные люди. Я для них — средство для достижения цели. Но это лучшее, что я могу для них сделать.
— Вы очень великодушны.
Миссис Драйден плотнее прижала к груди повязанную шарфиком руку и слегка наклонилась вперед, словно хотела унять боль.
— С Майком и его друзьями я познакомилась в Нью-Йорке, — продолжала она. — Они говорили о задуманном ими хеппенинге и о том, что было бы хорошо устроить его в каком-нибудь тихом городке. Моя усадьба показалась им подходящим местом, и я пригласила их к себе.
— А зрители?
— Это были местные жители, мои друзья и знакомые, которым наша затея показалась интересной. Никакого секрета мы из нее не делали. Кто хотел, тот и пришел. Но никого силком не тащили.
— А поскольку представление ни для кого тайной не было, ваш дядя Чарльз и его приятели из АИА знали о нем.
— Мы не видели причин скрываться, — ответила Энжела, — я, конечно, специально не говорила дяде, но, очевидно, он все знал.
— Очевидно, — подтвердил я.
Миссис Драйден опустила голову и посмотрела на замотанную шарфиком руку. Уголки ее губ поползли вниз.
— Никак не пойму, почему, когда хулиганы из АИА ворвались в зал, а потом с помощью полиции стали заталкивать ваших друзей в автобус, вы ничего не сделали, чтобы их остановить, — сказал я. — Они вторглись в вашу усадьбу, прервали представление и избили ваших друзей и знакомых. У вас же было моральное и юридическое право прекратить это безобразие. Однако вы предпочли самоустраниться.
Она посмотрела на меня. В ее бирюзовых глазах стояли слезы.
— Я… я была в шоке, — сказала Энжела. — Эта… эта рука…
— Вы ее поранили?
— Боже мой, мистер Гэллам! — замотав головой, воскликнула она. — Мне нужна помощь. Мне должен кто-то помочь, а вы, похоже…
— Я попытаюсь, — пообещал я.
— Я… я сидела в зале и наблюдала за тем, что происходило на сцене, — продолжила она. — Все было так хорошо. И вот, сама не зная почему, я вдруг взглянула на свои руки. Я ничего не
От удивления у меня отвисла челюсть.
— Что выросло у вас? — переспросил я.
— Вы могли бы на него посмотреть?
Я кивнул. Во рту у меня пересохло.
Она медленно развернула шифоновый шарфик, которым была перемотана ее правая кисть, и протянула мне руку.
— Это так ужасно! — дрожащим от страха голосом произнесла она.
Я с трудом оторвал взгляд от ее лица и опустил глаза. У девушки была изящная ладонь с длинными пальцами, на ногтях — маникюр. Я пересчитал пальцы. Их оказалось ровно пять, и ни на один больше.
Она быстро прикрыла руку шарфиком и заплакала.
— Что мне теперь делать? — сквозь слезы спросила она. — Я же теперь урод!
Я даже и не знал, что сказать ей в ответ, чем ее успокоить.
Глава 3
Джерико и адвокат Блисс въехали в городок на «мерседесе» Джерико. Блисс, как рассказал мне позднее Джерико, всю дорогу пытался оправдать действия Чарльза Хадсона и его людей из АИА.
— Будем реалистами, — предложил адвокат, когда они начали съезжать с холма.
— Согласен, — ответил ему Джерико.
— Не принимайте близко к сердцу то, что произошло здесь вчера, — сказал Блисс.
— Как вы думаете, что могло случиться с Линдой? — продолжая смотреть на дорогу, спросил Джерико.
— Вы с этой девушкой знакомы, или же она всего лишь подруга вашего приятеля?
— Я ее хорошо знаю, — ответил Джерико. — Она — профессиональная натурщица, и ее услугами часто пользуются художники. Линда позировала и мне. Она красивая и умная девушка, образованная. Сама мечтает стать художницей, а натурщицей работает, чтобы себя содержать.
— Да, но вчера она предстала голой перед толпой в двести человек, — заметил Блисс. — Это уже не позирование, а откровенный стриптиз.
— Чужая нагота вас коробит? — спросил Джерико.
Адвокат засмеялся.
— Совсем нет. Но я против того, чтобы ее выставляли напоказ, — ответил он.
— Так что могло произойти с девушкой? Как вы думаете?
— Ну, если Райан, ваш молодой друг, сказал правду…
— В этом можете не сомневаться.
— Если двое парней действительно утащили эту девушку в березовую рощу, то она это заслужила.
— Ну а то, что с ней произошло после, она тоже заслужила?
— А что произошло после? Уверен, что парни вывели ее из зала, подержали в лесочке, а потом отпустили, — сказал Блисс.
— И она, вымазанная краской, голой отправилась в Нью-Йорк?
— Во всяком случае, я ни в чем бы не стал обвинять этих ребят.
— Давайте закончим этот разговор, — сказал Джерико. — Ваше упрямство меня начинает бесить.
Джефферсон Смит жил в одном из домиков, построенных в колониальном стиле. В шесть утра в городке никто, кроме пары собак, не подавал признаков жизни.