Шестое правило дворянина
Шрифт:
— Так ведь компания частная, сам понимаешь, — пожал плечами Бестужев. — Да и сам знаешь как раньше к этим вопросам относились — проще намного. Тогда ведь многие друзьями империи казались. Это сейчас за них всех плотно взялись, а тогда... В общем не мне тебе объяснять, сам лучше моего все знаешь и понимаешь.
— Да уж...
Георгий Константинович налил по третьей.
— Давай за империю и Николая Александровича Романова, который взялся за метлу наконец-то, — предложил он тост.
— За это с удовольствием, — благодушно согласился Леонид Александрович.
Прожевали очередные бутерброды и вообще в комнате стало как-то теплее.
— Давай вернемся к нашему князю. В общем, Юрьевский нам давно глаза мозолит своими наглыми действиями. Никак мерзавец не хочет понять, что правила игры за последние годы немного изменились. Точнее не так — понимает он это прекрасно, вот только принимать их не спешит, — Георгий Константинович бросил в рот тончайший кусок бастурмы, прожевал его и продолжил. — Дело не только в вашей «Транснефть-Эрго», здесь все намного интереснее. Этот засранец еще и недовольство среди прочих родов сеет. Недовольных рядом с собой собирает... Так, глядишь, и больших бед наворотить может.
— Интересный мужчина, — усмехнулся Верховцев. — С Романовым в такие игры играть уже давно не стоит.
— Тут уж ничего не поделаешь, — развел руками Бестужев. — Есть такая категория людей, из которых старые привычки дубиной не выбьешь. Вот он как раз из таких. Ну а что ты хотел? Род очень древний, богатый, да к тому же очень большое влияние в империи имеет...
— Не побольше Романовых.
— Не побольше, — кивнул глава тайной канцелярии. — Но все же авторитет весьма достаточный, чтобы мысли дурные среди прочих дворян сеять. Николай Александрович ведет политику, которая не всем по нраву приходится, а если так, то недовольные как грибы после дождя растут. Всем хочется кусок добра имперского себе урвать. Да не просто кусок, а так, чтобы текло с него как из рога изобилия. Вот и Юрьевский с Аренстофом крепкую дружбу завел. У него ведь не только «Транснефть-Эрго», есть еще и другие аналогичные компании, где твоего Соколова и в помине нет, а вот Аренстоф — есть.
— Вот значит, как? Что же раньше за него не взялись, раз он так некрасиво себя ведет?
— У меня знаешь сколько таких Юрьевских? — Бестужев занес ладонь над столом. — Вот такая пачка дел накопилась. Я же не могу на части разорваться? Работаем в поте лица, ты уж не сомневайся.
— Да я и не сомневаюсь, — улыбнулся Верховцев. — Ты парень работящий, так что справишься как-нибудь, я в этом не сомневаюсь. Смотри только по сторонам внимательно, не мне тебя учить.
— За это не беспокойся, Николай Александрович лично беспокоится о моей безопасности, даже своих личных гвардейцев из Черной Сотни для охраны выделил. У меня от этого постоянно такое ощущение, что меня со дня на день прихлопнуть должны.
— Но могут ведь, разве нет?
— Здесь я скорее фаталист — как карта ляжет. Раньше смерти не умру. Так что к такой охране я больше как к знаку уважения с его стороны отношусь, — Георгий Константинович улыбнулся и подмигнул приятелю. — Но, согласись, приятно, когда сам Император о тебе заботу проявляет. Такое внимание дорого стоит и говорит о том, что все правильно делаю.
— Трудно спорить, — кивнул Леонид Александрович.
— Вернемся к нашим баранам. В общем, мы за Юрьевским присматриваем и за делами его в том числе, так что есть у меня для тебя интересные новости, дружище. Совсем недавно князь имел любопытную встречу в Ялте,
— Неужели с герцогами Болотовым и Морозовым? — притворно удивился Верховцев.
— От тебя прямо ничего не утаишь, — рассмеялся Бестужев. — Ну да, именно с ними. Практически сразу после того, как виконт Соколов вошел в состав учредителей. Точнее не он, а Ермолов, но какая разница? Так что, думаю они приезжали к нему, чтобы обсудить вопросы дальнейших действий. Вместе подумать как от твоего Владимира Михайловича избавиться.
— Вот суки неугомонные.
— Не без того. Эти так просто свое не отдадут, да и вообще... Когда еще шанс представится, чтобы в игру против него такого парня как Юрьевский ввести? Редкая удача.
— И что же они? Думаешь финансовую аферу задумывают? Давыдов Матвей ни о чем таком не говорил, да и сам я никаких телодвижений в этом направлении не вижу... Между прочим, у меня начальник экономической безопасности опытный парень, такие дела за пару километров чует.
— Да нет, брат, — покачал головой глава тайной канцелярии. — Здесь, я думаю, дело посерьезнее аферы намечается, — Георгий Константинович внимательно посмотрел на Верховцева и продолжил. — Он после встречи с герцогами устроил себе свидание с людьми Ватасара.
— Что за тип? Азиат какой-то?
— Не совсем. Принц Вавилонского княжества.
— У них какие-то общие дела? — спросил Леонид Александрович и закинул себе в рот еще одну маслину.
— Ага, — кивнул Бестужев, затем поддел вилкой кусочек прозрачного балыка и с удовольствием прожевал его. — Ватасар помогает продавать ему нефть на мировых рынках. Некоторые государства не всегда берут нашу, сам знаешь, а когда она уплывает из портов Вавилонского княжества, не такая уж и наша становится... Поди разберись, чья она на самом деле. Да никто в общем-то и не разбирается. Так что дело выгодное для обоих.
— Ну а Соколов здесь каким образом фигурирует? Что принцу до него за дело?
— К нему лично никакого, зато до него есть дело Юрьевскому, — Георгий Константинович посмотрел на Верховцева, который пытался собрать в кучу полученную информацию и привести ее к общему знаменателю. — Не морщи лоб, Леня, не догадаешься.
— Так ты помоги.
— Его восточные друзья помогают решать князю некоторые щепетильные вопросы с конкурентами, в которые он сам предпочитает не вмешиваться, — Бестужев проглотил еще один кусок балыка. — И должен тебе сказать, что у него это неплохо получается. Враги по кладбищам расселяются, а сам он с чистенькими руками ходит, да на похороны к ним ездит, как того требуют правила приличия. Ну а что до людей принца... Сделали свое дело и обратно в Вавилонское княжество укатили. А то и вовсе в посольствах своих прячутся под видом дипломатов.
— Ну да, эти могут, — хмыкнул Леонид Александрович. — Вавилонцы особой чистоплотностью никогда не отличались — известные проходимцы. Все норовят в спину нож воткнуть, если неудачно к ним повернуться.
— Именно так. Теперь вот и для виконта Соколова ножик точат. Во всяком случае очень на это похоже — слишком странная череда встреч и совпадений, чтобы думать будто с ним это не связано.
— Согласен, — поморщился Верховцев. — Запах у этой истории, как у гнойного нарыва.
— Правильно соображаешь, — одобрил Бестужев ход мыслей своего приятеля. — А значит нужно от этого нарыва избавиться, и нам с тобой придумать, как покрасивее это дело оформить.