Шевелится – стреляй! Зеленое – руби!
Шрифт:
— Отдаю силу свою! — Я позволил тщательно копившейся в глубине души ненависти затопить сознание. Скоро мне понадобится все, на что я способен.
— Отдаю плоть свою! — продолжал Валар.
— Отдаю плоть свою! — Багровая пелена уже застилала разум, и я еле сдерживал себя, чтобы она не выплеснулась наружу раньше времени. Нащупав в ране на правом бедре скользкий осколок обсидианового лезвия, я крепко ухватил его пальцами и потянул наружу, раздирая живое мясо.
— Отдаю кровь свою! — тянул свою песню Остроухий.
Да! Вот оно! Теперь это только его песня! Оплошал Валар — его промах! И даже неважно, каким будет исход, но теперь игра пойдет по моим правилам. Такой поворот событий просто не мог прийти ему на ум. Идя на жертвоприношение, я всего лишь давал согласие на проведение ритуала, а вот кто будет жертвой — решится сейчас, промелькнуло у меня в голове.
— Беру!!! —
Время для меня почти остановилось, все вокруг замерло, в тягучем, ставшем вдруг упругим воздухе двигалась только моя рука, метнувшаяся к пульсирующей на шее Валара артерии. Целиком поглощенный ритуалом Валар даже не успел отреагировать на мой бросок, в то время как каменное острие вошло ему в горло! Он еще только подносил руки к раненной шее, когда я, продолжая движение, оттолкнулся всем телом от земли и, ударив головой в лицо, навалился на него, опрокидывая навзничь. Однако надо отдать ему должное, сдаваться без боя Остроухий не собирался. Зажимая одной рукой рану на шее, растопыренными когтями другой он нанес удар, метя мне в голову. Я почти физически чувствовал, как утекают отпущенные для схватки мгновения. Ввязываясь в борьбу, очень просто было упустить единственный шанс на победу. Опомнившись, Валар покончит со мной немедленно. Блокировать его удар я не стал, а, пригнув голову, просто подставил под когти плечо — разбираться с травмами будем после, если повезет… Вцепившись когтями в мое плечо, Остроухий оторвал от горла другую руку и, опершись на нее, начал привставать мне навстречу. С ним надо заканчивать, еще чуть-чуть — и будет поздно. Двинув приподымающегося с земли Валара коленом в промежность так, что его выгнуло от боли, левой рукой я схватил его за волосы, с размаху ударяя головой о выступающий позади него острый камень. Что-то хрустнуло. А потом с силой опустил кулак другой руки на горло, сминая гортань и вбивая застрявший в ней осколок камня до самого хребта! Валар подо мной забился, из его рта и горла хлестала кровь, если это и был ихор — кровь богов, то по цвету он ничем не отличался от простой человеческой крови. Содрогающийся в конвульсиях Валар полосовал меня когтями, но это была уже агония. Хотя если она продлится еще какое-то время, он способен просто разодрать меня на куски. Продолжая колотить его башкой о камни, я, выбрав подходящий момент, напряг пальцы на правой руке и молниеносным движением ударил Остроухого в лицо, выбивая глаз. Его руки рефлекторно метнулись к пораженному месту, а я перехватил их и придавил всем весом, пытаясь не дать им снова вцепиться мне в тело.
Что подтолкнуло меня к последующему поступку, я не знаю до сих пор, хотя такой неистовой ненависти мне не приходилось испытывать никогда раньше. Возможно, причиной тому послужил рисунок церемонии, ведь я обещал взять его кровь, возможно, виновато боевое безумие, когда одержавший победу воин съедает горячую печень еще живого врага. А может быть, я просто использовал последнее оставшееся в моем распоряжении оружие. Скорее всего, все вместе…
По телу Валара пробегали судороги, он хрипел, однако жизнь не желала покидать его тело. Мне стоило гигантских усилий сдерживать его руки, лишая возможности творить волшбу. Говорить он уже не мог, но я инстинктивно чувствовал, что и взмах руки колдуна способен натворить немало дел. Любой человек на его месте был бы уже трупом: перерезанное, да вдобавок раздавленное горло, перебитый хребет, пробитая голова — но, видимо, Валару и этого было мало. От неимоверного напряжения все человеческое окончательно покинуло меня, оскалившись, я зубами вцепился ему в горло, рвя и терзая плоть.
— Беру кровь твою, Валар, забираю до капли! — в бешенстве хрипел я, захлебываясь потоком хлещущей из перерезанных артерий крови. Горячая соленая волна прокатилась по пищеводу и взорвалась в желудке вспышкой нестерпимого жара, мгновенно затопившего все тело до кончиков пальцев. В голове вспыхнул ослепительный свет, вымывая из сознания муть. Сравнивать с чем-либо трудно. Ну-у… Возможно, хлопнутый залпом стакан спирта даст отдаленное представление… Право, не знаю.
И тут все кончилось. Тело Валара содрогнулось в последний раз и, наконец, обмякло. Я победил!!! Еще не веря в произошедшее, я сполз с трупа и обессилено откинулся на спину, приходя в себя. Потом, повернув голову, посмотрел на залитое кровью тело Валара, а его голова уставилась на меня пустой глазницей.
— Вот так, падаль! Глаз за глаз! — Я прикоснулся рукой к тройному рубцу, наискось пересекающему лоб и левую скулу. У меня, правда, глаз уцелел, но заслуги Валара в том не было. — Печать, говоришь, а как тебе моя роспись с росчерком по горлу? — все еще не отойдя от пережитого напряжения, прохрипел я.
Постепенно успокаиваясь, я отвел взгляд от трупа и посмотрел в ночное небо. Нет, закончилось еще не все! Надо мной, извиваясь, висел вызванный Валаром смерч, а его хобот рыскал из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Я замер, боясь пошевелиться: доверия этот объект не вызывал. Наконец, видимо, определившись с целью, хобот потянулся к телу Валара, на мгновение замер над ним, а затем бесшумно всосал в себя! На том месте, где только что лежал покойник, не осталось ровным счетом ничего, кроме голого камня! Для бестолково снующих под куполом лунной сферы молний это, похоже, послужило сигналом к действию: как по команде они метнулись ко мне, ударив в грудь! Да, пожалуй, это напоминало удар током, и меня основательно встряхнуло, ненадолго лишив сознания.
Очнувшись от кратковременного затмения, я сразу же осознал, а скорее, даже почувствовал: вот теперь точно все! Эта неприятная страница моей жизни закончилась, можно приниматься за следующую. Я лежал спиной на камне и смотрел в небо, в ушах снова в полную мощь грохотал водопад, а туча, скрывшая луну, погасила наконец охваченный великанскими пальцами фантастический радужный шар.
Я опять выжил, победил! А враги умылись кровью! Я вынес пытки, протянув время и усыпляя подозрения Валара, убедил его, что полностью сломлен. Дал согласие на жертвоприношение, но вывернул его наизнанку. А потом, дождавшись момента, того единственного мига, когда можно было нарушить ритуал, я его сломал, обернув слова Валара против него самого. У меня был только микроскопический шанс, тень шанса, но я сумел им воспользоваться в безнадежной, казалось, ситуации… и выиграл! Мысли в голове скакали и путались, но, несмотря на предельную усталость, все во мне пело и ликовало от ощущения победы!
Если верить Валару, получается, что путь домой мне в любом случае заказан. Но это мы еще посмотрим, были в его рассказе кое-какие подозрительные моменты. Осталось немало вопросов, на которые я бы хотел получить ответы. Хотя я еще плохо представляю, кому их задать. Но побарахтаемся…
Глава 4
Охотник — человек, отстаивающий свою любовь к природе с оружием в руках.
Немного отлежавшись, я нехотя поднялся с каменного ложа и направился к водопаду — надо забрать в пещере свои вещи (в моем положении дорога любая мелочь) и отправляться на поиски людей. В этом мире они существуют, теперь мне это известно доподлинно, так что время терять незачем.
Ледяные струи водопада ударили по израненным плечам, пригибая к земле, и эйфория, накатившая на меня после боя, наконец схлынула. Грядущее уже не выглядело настолько безоблачным, как несколькими минутами раньше, и я задумался о суровой правде жизни. Все мое тело было покрыто кровоточащими ранами и ссадинами, часть из которых Валар нанес мне еще в пещере, остальные же я заработал во время схватки. Больше всего беспокоили рваные раны на плечах и груди, из которых все еще сочилась кровь, но тут сделать я мог немного. Промыв их водой, я решил больше об этом не беспокоиться, предоставив остальное организму. Все равно зашить, перевязать или дезинфицировать их совершенно нечем. К тому же на мне все заживает очень быстро, что в свое время приводило в изумление врачей, да и сепсиса бояться, пожалуй, не стоит. Валар, конечно, тварь когтистая, но вряд ли у него под этими когтями оставались куски гнилого мяса, как у некоторых из тех хищников, с которыми мне приходилось пересекаться в жизни.
— Ерунда, моржи не болеют, пока не околеют, — подбодрил я себя.
Покончив таким образом с самолечением, я прошел в пещеру и, собрав валявшиеся там плетеную сумку, дубину и куски обсидиана, отправился обратно. Больше здесь делать было совершенно нечего, к тому же я хотел побыстрее покинуть это проклятое плато. Несколько удивило меня только одно обстоятельство: я и раньше неплохо видел в темноте, но сейчас в кромешном мраке пещеры ориентировался как при свете дня. На поверхности я списывал это на полнолуние и светлую ночь, но под землей такое объяснение не годилось. Однако сейчас ломать себе голову я не стал — оно и к лучшему, проще будет ползать по скалам, спускаясь с плато. Откладывать спуск в долину на утро, судя по всему, не стоит, слишком много неприятных вещей произошло со мной здесь.