Шейх
Шрифт:
Зара не верила своим ушам. Сильный, властный шейх только что пообещал дать ей свободу, если не сможет соблазнить ее за какой —то месяц! О, Аллах воистину добр к ней! Джамалу никогда не заманить ее в свою постель. Ни одна берберка не ляжет с врагом на ложе любви. А он — враг. Саид погиб по его вине.
— И это единственное твое условие? — с подозрением переспросила она.
— Да. Но если ты проиграешь, если добровольно отдашься мне до истечения этого срока, то навсегда останешься в моем гареме и будешь исполнять все мои прихоти.
Зара еще раз тщательно взвесила его слова. Нет, самоуверенность шейха Джамала просто не имела границ!
— Я согласна. Но ты сам сказал, что я проиграю лишь в том случае, если отдамся тебе по своей воле. Если же ты возьмешь меня силой или обманом, то все равно потерпишь поражение.
— Так?
— Именно так.
— Ты можешь ответить мне еще на один вопрос?
— Что ты хочешь знать?
— Это правда, что ты отправил меня на конюшню, чтобы… м-м-м… позабавить своих рабов?
— Кто сказал тебе такую глупость? — искренне возмутился Джамал. — Я послал тебя убирать навоз, чтобы наказать за оскорбление, нанесенное султану. Мне казалось, ты и сама знаешь это… — Внезапно его черные брови сомкнулись на переносице: он, наконец, понял, что имела в виду Зара. — Кто из них обидел тебя? Ты поэтому сбежала из конюшни?
— Ты не можешь винить их за то, что они сочли меня твоим подарком. Им никто ничего не сказал, вот они и решили, что раз я им ровня, то и взять меня может любой из них.
— Что они сделали с тобой? — сухо спросил он. Если эти ублюдки посмели ее хоть пальцем тронуть, их головы завтра же будут валиться на солнце.
— Ничего… пока ничего. Мустафа совсем уже было собрался меня изнасиловать, но вдруг обнаружил у своего горла вилы. Я сказала ему, что ты накажешь его, если он не остановится.
— Именно так я и сделаю, клянусь бородой пророка! А ты отныне и впредь будешь спать в моем гареме. Там тебе ничто не угрожает.
— Ничто не угрожает? В гареме? — Зара от души расхохоталась. — Ну разумеется, кроме того, что я сильно облегчу тебе задачу. Жить в твоем гареме, где ты царь и бог? Нет уж! Я вернусь назад, на конюшню, но ты должен запретить своим рабам трогать меня.
— Ах, Зара, Зара, — с улыбкой покачал головой Джамал. — Отважная и гордая берберская воительница… Ты слишком горда, чтобы хоть где то быть в безопасности. Но ничего, я приручу тебя, маленькая дикарка!
Его руки снова ласково легли ей на плечи.
Она почувствовала, как в ней опять шевельнулась горячая, опасная волна желания, и вздрогнула.
— Прекрати!
— Но я же еще ничего не сделал! — загадочно улыбнулся Джамал, проведя ладонью по ее груди.
— Прекрати соблазнять меня! — в отчаянии воскликнула Зара. Ее снова била нервная дрожь, и она вдруг с ужасом осознала, что ей все труднее и труднее бороться с собой. Те почти невинные ласки, которым предавались они с Саидом, казались детскими забавами по сравнению с тем, что делал с ней Джамал минуту назад.
— Твоя кожа пахнет жасмином, — шепнул шейх, касаясь губами ее шеи.
Зара резко отстранилась и сбросила его руки со своих плеч.
— С чего ты взял, что я так легко дам себя соблазнить? — возмутилась она. — Свобода дороже мне всех плотских ytex!
— Но признай, тебе ведь было хорошо? — продолжал звучать в ночной тиши его искушающий шепот. — Скажи, разве тебе не было приятно? Вспомни, когда мои пальцы проникли в тебя…
— Довольно! О каком удовольствии ты можешь говорить! Ты же сжал меня как клещами и не оставил никакого выбора! Разве я пошла на это добровольно? Разве я хотела этого?
— А чего же ты хотела? — не на шутку разозлился Джамал. — Не забывай, ты — моя рабыня, и я могу взять тебя в любой момент, где захочу и как захочу, понятно?
— Мог, — сухо поправила его Зара.
— Что значит — мог? И мог, и могу! Да я…
— Мог, пока не дал слово. Теперь тебе придется держать его или ты не мужчина?
— О, я мужчина, — усмехнулся Джамал, беря себя в руки. — Настоящий Мужчина, и тебе еще предстоит в этом убедиться, моя гордая воительница. Но я без ума от тебя, Зара. И говорю тебе открыто: я хочу тебя. У тебя в запасе четыре недели, маленькая колючка. четыре недели. Можешь начинать считать дни, потому что ты станешь моей намного раньше.
Шейх резко встал и надел свой халат. Его плоть так и не опала, и неудовлетворенное желание продолжало бурлить в крови. До сегодняшнего дня, когда ему нужна была женщина, он просто шел и брал ее. Ни одна не сопротивлялась, будь то его наложница или свободная женщина, и ни одна не раскаялась потом в своей сговорчивости…
Зара внезапно устыдилась своей наготы. За несколько минут красавец шейх изучил ее тело лучше, чем она сама знала его. В этом было что то унизительное.
— Верни мне мою одежду, чтобы я могла вернуться к себе в конюшню, — попросила она.
— Ты не, похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо встречал, — тихо заметил он.
Это было правдой. Таких строптивых и своевольных ему еще не попадалось. Почему бы ей просто не отдаться ему? Почему она ведет себя, как недотрога-девственница? Ведь это же явно не так! Ее реакция на его прикосновения явственно свидетельствовала о том, что ей уже знакомы любовные игры. А этот, как его там, Саид? Они что, только вместе верблюдов пасли? Чушь! Ни один нормальный мужчина, глядя на такую красавицу, не смог бы побороть искушение попробовать то, чем до него никто не лакомился.
Джамал окинул Зару сердитым взглядом, сухо бросил: «Жди меня здесь» — и исчез в доме.
Он вернулся через несколько минут, держа в руках то, что сумел подобрать ей из своей одежды. Девушка, не возражая, быстро нырнула в белую рубаху, закатала рукава, оказавшиеся для нее слишком длинными, затем затянула на талии пояс — шнурок шаровар и надела через голову джеллабу.
— Теперь пошли, — сказал Джамал, когда она была готова.
— Куда?
— Я провожу тебя назад на конюшню и объясню твоим не в меру ретивым соседям, что тебя лучше не трогать.