Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару!
Шрифт:
– Не важно. Чтобы скосить все ненужные споры, имей в виду: я говорила с Верноном, он пообещал поддержать эту идею.
– Потому что ему интересно, можно ли при помощи телепатического дублирования воспоминаний оживить мертвеца. Это действительно ценный эксперимент, ради которого он готов поставить на кон твою жизнь.
– И что? Ты надеялся уязвить меня тем, что меня папочка не любит? – рассмеялась Альда. – Открыл Луну над Землей! Это меня как раз не волнует, мне важно то, что наши интересы совпадают. Вернон уладит вопросы со спецкорпусом и Легионом. Нам передадут Тео, от него все равно не будет толку.
– Которой нет.
Об этом уже объявили официально. На самом-то деле считалось, что необработанный мутаген был истрачен давно, он оказался слишком опасен для хранения. Но недавние игрища Ансгара Фетъе доказали, что особо запасливые ученые могли припрятать пару-тройку ампул в защечных мешках. Поэтому в Легионе была проведена полная проверка, причем с привлечением телепатов.
Так что в результате можно было не сомневаться. Да, первородная материя хранилась дольше, чем считалось официально. Но к настоящему моменту ее всю использовали для экспериментов, у научного отдела ничего не осталось.
А даже если бы осталось, этого ничтожного количества ни за что бы не хватило, чтобы расшевелить громадину, притаившуюся на Марсе.
Телепатка обо всем этом знала, но продолжала пялиться на Стефана все так же уверенно.
– Ага, мне уже сообщили. Поэтому нужно добыть новую материю прямиком из источника – и это снова возвращает нас к обсуждению Шидоная. Видишь? Некоторые темы просто неизбежны.
Легионер смотрел на нее, надеясь почувствовать подвох, понять, чего она хочет на самом деле. Не могла же она всерьез предлагать нечто настолько безумное! Но оказалось, что могла. Эта психопатка была намерена отыскать Шидонай. Стефан, к собственному раздражению, почувствовал растущее уважение к малолетней игрушке Триана.
Шидонай последний раз видели примерно тогда же, когда и первый – около двух веков назад. Экспансия, пусть даже в основном научная, стала центром космического развития тех времен. Люди еще не рисковали летать очень уж далеко, хотя уже тогда готовился билет в один конец под названием «Исход». Но «Исход» можно было считать разовой авантюрой с непредсказуемым результатом, человечество же нуждалось в надежных, понятных, проверяемых знаниях.
Именно поэтому в разные стороны от Земли летели спутники, телескопы и исследовательские корабли. Они обнаружили много – в том числе и межгалактического газового гиганта, величественно плывущего сквозь пустоту.
Шидонай относился к планетам-сиротам – тем, которые либо лишились своей звезды, либо были созданы вне ее влияния. Тут ученые могли спорить до бесконечности, что и как называть, но факт оставался фактом. То и дело во Вселенной появлялись планеты, свободные от гравитационной петли, движущиеся непонятно куда и непонятно зачем. Возможно, без причины, а может, повинуясь законам, которые люди просто не могли постигнуть.
Путь Шидоная проходил достаточно далеко от Земли, чтобы он не стал угрозой для обитаемой планеты. И все равно он не остался без внимания. Уже сами планеты-бродяги были редкостью, изучить которую считалось огромной научной удачей. А Шидонай еще и отличался от своих одиноких собратьев – размером, скоростью, необъяснимостью и непостижимостью. Он напоминал понятный землянам Юпитер, но был сам по себе. Раскаленный изнутри Шидонай будто
Люди хотели видеть, хотели знать. К Шидонаю послали исследовательские зонды повышенной прочности, все, что были на тот момент в наличии. Большую часть газовый гигант заглотил и перемолол. Некоторые успели передать на близкие компьютеры хотя бы часть информации, а потом исчезли. Но были и зонды, которые удалось вернуть.
Они принесли с собой бесценные образцы. Газы, из которых состояли зловещие облака Шидоная. Острые кристаллы, пронизывающие его убийственные ветра. Оплавленные фрагменты материала, которому так и не удалось найти эквивалент на Земле.
А один зонд принес жизнь, и это все изменило.
Сначала ученые в один голос твердили, что произошла какая-то ошибка. Жизни быть не могло даже на газовом гиганте вроде Юпитера, потому что – ну откуда там жизнь? При такой атмосфере? При отсутствии поверхности как таковой? Решительно невозможно! А уж у бродяги вроде Шидоная, напрочь лишенного солнечного света и тепла, – и подавно!
Но жизнь была. Вопреки всему. В рычащих грозах Шидоная обитала колония примитивных существ, объединенных коллективным разумом. Их начали изучать. Им попытались придать хоть какой-то смысл. А однажды они оказались внутри человеческого тела – и наступил рассвет Легиона.
К сожалению или счастью, теперь сказать трудно, но открытие воздействия колонии на человека произошло после того, как Шидонай ушел из зоны наблюдения. В то время технологии были не настолько развиты, чтобы последовать за ним или даже создать нечто вроде маяка. Ну а потом и вовсе началась война, об исследованиях планеты-сироты пришлось забыть. У ученых осталась лишь материя, добытая одним-единственным зондом. Позже они нашли способ увеличивать объем мутагена, однако только адаптированного. Первородная материя закончилась, добыть новую никто и не надеялся.
Пока не явилась одна маленькая психопатка и не объявила, что найдет Шидонай.
– Никто не смог, а ты сможешь? – поинтересовался Стефан. В памяти снова мелькнул грозовой хаос и ощущение тела, разваливающегося на части. Легионер заставил себя проигнорировать это.
– Никто особо и не искал! – объявила Альда. – Я уже проверила! После того, как оказалось, что первородная материя создает очень опасных тварей, руководители Легиона запретили разыскивать Шидонай, постарались сделать информацию о нем максимально секретной. То есть, сам Легион этим не занимался, а у каких-нибудь пиратов или частных корпораций не было ни знаний, ни ресурсов для такого.
– У тебя тоже нет.
– Но будут! Я планирую организовать экспедицию, которая выследит Шидонай и получит новые образцы материи.
– Ты открываешь ящик Пандоры, – покачал головой Стефан. – Надо объяснять, что это такое, или ты грамоте обучена?
– Я знаю, что это такое, и… Я с тобой согласна. При любых других обстоятельствах я бы и сама назвала это омерзительной идеей, но теперь я не могу иначе. Ты ведь меня понимаешь?
Хотелось сказать, что нет, да еще и посмеяться над ней. А Стефан просто не мог, он осознавал: если бы у него был шанс вернуть Эви, один проклятый, самый ничтожный шанс, он бы тоже ради этого пошел против всей Вселенной.