Шифр «X»
Шрифт:
Во время испытания Малиновская скала не была названа – очень может быть, что они о ней и не слышали, и электрические датчики показали, что на меня ничего не произвело особого впечатления. И еще они показали, что сначала я нервничала, а потом успокоилась. Еще бы, конечно, успокоилась, убедившись, что мне не больно и меня не бьет электрическим током.
Мы вернулись в кабинет.
– Боюсь, котик, ты совсем спятил, – сказала я шефу с укором. – Ты что, не знаешь, что я смертельно боюсь электрического тока? Я могла от страха потерять рассудок, не говоря уже о памяти. Какая
– Я рассчитываю на твою поразительную выносливость, – ядовито ответил он. – А теперь, золотце, я обращаюсь к твоему здравому смыслу. Ты знаешь, где сейчас находишься?
– Более-менее. А что?
– Идем, я тебе что-то покажу.
Он подвел меня к стене, состоящей из больших, не плотно пригнанных друг к другу камней, наклонился и нажал на камень у самого пола: два раза с левой стороны, раз с правой и опять с левой. Я с любопытством наблюдала за ним. Он выпрямился и подождал несколько секунд.
Из стены, на уровне моего лица, медленно и бесшумно выдвинулся один из камней, наполовину открывая скрытую за ним стальную дверцу, на которой виднелся диск с цифрами. Шеф набрал ноль. Камень, находящийся ниже, дрогнул, выдвинулся и тоже отошел в сторону. В глубокой нише стоял сейф размерами приблизительно метр двадцать на шестьдесят сантиметров.
– Тут моя святая святых, – пояснил шеф. – Чтобы открыть сейф, надо набрать цифру двадцать восемь сто двадцать один. Запомнишь?
Он набрал на диске цифры 28121, и дверца открылась. Внутри находилось много бумаг и пачки банкнотов.
– Кажется, ты выразила пожелание получить тридцать тысяч долларов в качестве возмещения за моральный ущерб? – продолжал он, повернувшись ко мне и опершись локтем о камень. – Здесь значительно больше. Пожалуйста, они будут твои при условии, что ты возьмешь их сама.
Оставив сейф, он вдруг направился к моим вещам, оставленным в другом углу комнаты. Сначала заглянул в сумку.
– Что у тебя тут? Документы, деньги, обычное бабье барахло…
Положив мою сумку в сейф, он принялся за сетку. Осмотрел атлас, словарь, целлофановый пакет с вязаньем и прочие мелочи. Видно, ему пришла в голову какая-то идея, так как он отложил пакет с недовязанным шарфом, а остальное аккуратно сложил в сейф рядом с сумкой и запер сейф.
– Ну-ка открой, – сказал он мне.
Я послушно выполнила приказание: набрала цифры 28121 – током меня не ударило, и сейф открылся.
– Видишь, как это легко? – с издевкой спросил он. – И подумать только, что тебе не хватает сущего пустяка – свободы.
– Пока я свободна, – холодно ответила я.
– Долго это не продлится, – зловеще заметил шеф. Заперев сейф и водворив на место камни, он жестом указал мне на кресло. Я молчала, еще не решив, учинить ли немедленно новый разгром в помещении или дать окрепнуть нараставшей во мне ярости.
– Что это? – спросил он, встряхивая целлофановый пакет. Я вежливо удовлетворила его любопытство:
– Шарф. Из белого акрила. Мое вязанье.
– Ах, вязанье… Очень полезное занятие, хорошо укрепляет нервную систему. Вязанье тебе оставят…
Помолчав, он продолжал:
– А теперь поговорим серьезно. Слушай внимательно, что я тебе скажу, и знай, что слово мое твердо. Тебя не убьют. Я прекрасно понимаю, что тебе нет никакого смысла сообщать мне тайну, зная, что сразу после этого тебя укокошат. Так вот, тебя не укокошат…
– Не считай меня такой дурой, – прервала я. – Неужели ты думаешь, что я тебе поверю? Что, я и в самом деле выгляжу такой идиоткой? И все это ты мне только что показал для того, чтобы убедить меня, что, как только я тебе сообщу тайну, я выйду отсюда живая, невредимая и свободная?
– Отнюдь, – спокойно ответил он. – Все это я показал тебе для того, чтобы ты наконец поняла, что никогда отсюда не выйдешь. Ни отсюда, ни из какого-либо другого места. Я располагаю возможностями обеспечить тебе жизнь как в раю, ты сможешь даже общаться с людьми. Правда, это будут мои люди. Ничего не поделаешь, дорогуша, в катастрофах люди теряют руку, ногу или зрение. Ты потеряешь свободу. Несчастный случай, только и всего. Вся разница заключается в том, как будет выглядеть твоя будущая неволя.
Критически оглядев меня, он продолжал:
– Имеет смысл поспешить с решением. Тебе уже не восемнадцать. Некоторые процессы необратимы, например седина…
– Седина всегда была мне к лицу, – прервала я. – Даже красила меня.
– Не уверен, что тебя украсит отсутствие зубов. И не перебивай меня. Слушай. Думаю, я понял, что ты за штучка. Всякое физическое воздействие приведет к тому, что ты только ожесточишься и замкнешься в своем диком упрямстве. Я дам тебе время подумать. У тебя есть две возможности: находиться в заключении в очень плохих условиях и находиться в заключении в очень хороших условиях. Как выглядят эти хорошие условия, ты приблизительно знаешь, а я могу тебя заверить, что они будут превосходить все виденное тобой в жизни. Как выглядят плохие условия, ты убедишься сама. И сама примешь решение. Я подожду…
Ядовитая ирония, прозвучавшая в последних словах, вызвала во мне глубокое беспокойство. Что придумал этот негодяй? Цепью меня прикуют, что ли? И вообще, что за чушь он здесь молол, какая неволя? В наше время, в цивилизованной стране, под носом полиции?
Я вдруг почувствовала страшную усталость. Пора кончать эту свистопляску.
– Слушай, хватит валять дурака. Зачем мне твои деньги? Да подавись ты ими! Оставь меня в покое, а я тебе передам слова покойника.
– Так говори же!
– Как же, держи карман шире. Сначала выпусти меня, дай пожить нормально. Месяца через три, когда ты убедишься, что я умею держать язык за зубами, а я буду уверена, что ты окончательно оставил меня в покое, я скажу тебе все, что ты хочешь.
– Ты понимаешь, что говоришь? Ведь, как только ты окажешься на свободе, полиция сразу вцепится в тебя.
– А я придумаю что-нибудь. Ну, например, что вы стукнули меня по голове и у меня отшибло память. Даже фамилию свою забыла.
– Глупости, – решительно заявил он, подумав. – Не пойдет. Будем говорить откровенно: ты мне сейчас не веришь. А что изменится через три месяца? Почему тогда ты мне поверишь? Кто гарантирует, что через три месяца я тебя не прикончу?