Шифрованный счёт

Самбук Ростислав Феодосьевич

— Впервые вижу человека, который уже умер и живёт. Ну и как на том свете?

— Не очень приятно…

— А я думал, — заметил Гюнтер, — тебя определили в рай! И пребывать бы тебе там вечно, если б не господин Герхард Каммхубель.

— Кто-кто?

— Господин Каммхубель, учитель местной гимназии.

— Он показался мне симпатичным.

— Не то слово, — поднял палец вверх Гюнтер, — он средоточие всяческих добродетелей!

Каммхубель ждал их за столом, застеленным белой скатертью. Смущаясь, Карл стал

извиняться и благодарить, но Каммхубель улыбнулся так добро и благожелательно, что у парня отлегло от души.

— Аннет, — громко позвал хозяин. — Неси кофе, пока не остыл!

И снова Карл стал извиняться, что нарушил уклад жизни хозяина, но, увидев Аннет, замолчал, удивлённый. Ждал появления жены учителя, а кофе принесла молоденькая девушка лет девятнадцати. Было в ней что-то такое, что сразу привлекает внимание, может, манера высоко держать голову — это свидетельствовало о решительности характера, о независимости. Любители лёгкого флирта стараются обходить таких, считая гордячками и недотрогами.

Аннет улыбнулась Карлу и, поставив кофейник, подала ему руку; посмотрела просто в глаза, без тени манерности, игривости, немного вопросительно, мол, что это ещё за личность и чего стоит?

— Моя племянница, — представил Каммхубель девушку торжественно, и Карл понял, что старик любит Аннет и гордится ею.

Сели за стол. Несколько раз Карл перехватывал любопытные взгляды племянницы и немного смущался, зато Гюнтер чувствовал себя свободно, шутил, громко разговаривал: у него был хорошо поставленный голос, и он подчёркнуто демонстрировал это, как бы хотел привлечь внимание девушки.

Каммхубель ел быстро, искоса поглядывая на Карла. Тот понял это по-своему и снова стал извиняться, но учитель остановил его, спросив:

— Вы знаете, кто на вас напал? Наверное, нет! Мне известно, что вы только вчера приехали в Заген и уже стали костью в горле господина Зикса.

— Почему вы так думаете? — удивился Карл.

— Потому что я знаю одного из двух, пытавшихся вас убить. Генрих Роршейдт, известный здесь многим. Говорят, был телохранителем или денщиком у старшего брата господина Зикса.

Карл переглянулся с Гюнтером. Каммхубель заметил это, сказал рассудительно:

— Я не знаю, что привело вас в наш небольшой городок и не стану расспрашивать, но сразу должен предупредить: в этом доме придерживаются вполне определённых взглядов. Мы не сочувствуем нацистам — наоборот, если вы… Моим человеческим долгом было помочь вас, а сейчас…

Это прозвучало несколько высокопарно, как-то старомодно, но Карл подумал, что Каммхубель имеет право так говорить, в конце концов, человеку не запрещено иметь те или иные взгляды. Они с Гюнтером тоже не сочувствуют нацистам, хотя знал бы этот немного допотопный учитель, кем был отец Карла, вероятно, не вытащил бы его из воды.

Карлу захотелось выйти из комнаты. Боялся взглянуть на Каммхубеля.

Ответил Гюнтер.

— Мы, господин учитель, — в его голосе прозвучали даже какие-то интимные нотки, — разделяем ваши взгляды, да и вообще, кто в наше разумное время может сочувствовать фашизму? Разве что подонки!

— Каждый фашист подонок… — проворчал Каммхубель.

— Вполне справедливо! И вчера мы имели возможность убедиться в этом ещё раз.

— Да, этот Роршейдт очень опасен. Вам не следует оставаться в Загене.

Карл уже овладел собой и вмешался в разговор:

— Но у нас тут дело. Не стоило бы ехать из Швейцарии, чтобы сразу удрать.

— Конечно, согласился Гюнтер, — мы, что бы ни случилось, доведём дело до конца!

Карл подумал, как были бы поражены хозяева дома, если бы он сейчас откровенно рассказал о цели их путешествия. Вероятно, учитель осудил бы их, а Аннет?

Искоса посмотрел на девушку — она улыбалась Гюнтеру, и на её щеке появилась такая привлекательная и славная ямочка, что Карлу захотелось дотронуться до неё. Правда, видел он и не таких красавиц, у одной — ямочка, у другой — чёрные брови, у третьей…

Сказал быстро:

— Вчера я имел честь посетить господина Ганса-Юргена Зикса и просил разрешения на встречу с его братом Рудольфом. Боюсь, что покушение на меня — результат этого посещения.

Он замолк так же неожиданно, как и начал, — за столом воцарилась тишина. Карл смотрел на учителя и видел, что тот уставился на него выжидающе…

И снова на помощь пришёл Гюнтер:

— Мы собираем материал о военных преступниках, а господин Зикс входил в эсэсовскую элиту. И до нас дошли слухи, что он вовсе не сумасшедший.

— Когда-то об этом писали в газетах, — заметил Каммхубель, — но пресса так ничего и не доказала. Да и дело это давнее…

— Это не оправдывает преступления.

— Боже мой, — с горечью произнёс учитель, — конечно, однако последнее время у нас здесь, в Западной Германии, нельзя вспоминать старое. Мол, было, да быльём поросло, и нет причины ворошить грязное бельё.

— Вы загенский старожил, — вкрадчиво начал Гюнтер, — и не могли бы подсказать способ встретиться с Рудольфом Зиксом?

Учитель задумался. Потом сказал поморщившись:

— Надо попробовать. Но дело это нелёгкое и, вы уже имели возможность убедиться в этом, опасное.

— Мы готовы на все! — воскликнул Гюнтер.

«Конечно, если речь идёт о миллионе, — подумал Карл, — можно рискнуть. Тем более, что к группенфюреру пойду я…»

Если бы не было другого выхода, он пошёл бы все равно — сейчас не только ради денег, а из-за принципа. Сказал уверенно:

— А не стоит ли припугнуть Зикса? Я бы мог опознать Роршейдта, да и вы свидетель.

Учитель подумал и возразил: