Шрифт:
Глава 1
В лунном свете, который лился в полумрак палаты, проступило лицо. Узкое, костистое, аристократически длинное, как у британского пэра. У Константина сначала, конечно, дух перехватило от такого фильма ужасов вживую. Но потом пришло узнавание.
— Мастер, — немного сердито произнёс Константин. — Вам что, опять не спится?
— Ночь хорошая, — ответил старик, проступая из полумрака полностью.
Светло-серая пижама. Длинный халат на тощей фигуре висел, словно на вешалке. Константин же вздохнул.
—
— А вы, Константин, как всегда добры, — произнёс старик. — Даже удивительно, как в одном человеке сочетается абсолютное равнодушие к жизни и чуткость.
— Ну, поэтому я и здесь, Мастер, — усмехнулся Константин.
— Да, сознательно вырвать зубы своему Зверю, — кивнул старик. — На это способен не каждый.
— Мастер, вы же знаете, я не люблю эту схоластику, — поморщился Константин. — Зверь, монстр… Я есть я. А всё остальное — это способ оправдаться.
— Тем не менее, — произнёс старик. — Вы запросто могли бы сейчас… устранить помеху. И вам, здесь-то, ничего бы за это не было. Но почему-то вы совершенно спокойно реагируете.
— Ну, вы же не переносите возни, насилия, — усмехнулся Константин. — А времени у меня полно. Высплюсь днём. Ночное время — это не повод отказаться от беседы. А вы, Мастер, опять использовали отмычку?
— Право слово, Константин, — ответил старик. — Если вы знаете некие поступки, за которые человеку может быть стыдно, это не повод про них говорить. Даже наедине.
— Да, прошу простить мою бестактность, — улыбнулся Константин. — Отвык… Точнее, никогда и не привыкал к интеллигентному обществу.
— Тем более, что сегодня… — старик достал что-то из кармана.
В лунном свете блеснула связка ключей.
— А-а, сегодня на дежурстве Виктория? — усмехнулся Константин. — Девушка весьма рассеянная. Даже удивительно, как в её-то годы можно быть такой забывчивой. Надеюсь, Мастер, вы вернете ей ключи? Не хотелось бы, чтоб у неё были проблемы.
— Конечно, — согласился старик и его губы дрогнули в намёке на улыбку. — Искреннее смущение… Люблю настоящие чувства. Кстати, вы, Константин, могли бы быть и потеплее с ней. Она искренне старается.
— Простите, Мастер, — ответил Константин, с легкой грустью в голосе. — Но если я начну… потеплее, это будет, как ваши роли. Достаточно первого предложения и далее, пока не отработаю до конца. А я не хочу Виктории доставлять проблем. Тем более, что финального акта в моей постановке не может быть, чисто физически.
— Понимаю, понимаю, — кивнул старик. — Это я так, лишь размышления вслух. А ещё меня искренне печалит, что вы не собираетесь отсюда выходить.
— Ну, Мастер, — ответил Константин. — Согласитесь, лучше здесь, где есть Виктория, Светлана и даже Виктор Наумович. И вот вы, Мастер. Чем то же самое, только с решётками на окнах, тюремной баландой и людьми, которые не знают классической литературы от слова «никогда». К сожалению, таким как я, в обществе не место. А уходить в скит — это уже совсем не модно…
… — Скоро утро, — произнёс Константин. — К сожалению, ночь длится, сколько нужно, только на страницах.
— Парадокс, — заметил старик. — Но когда увлекаешься беседой, совсем не хочется, чтобы время бежало быстрее. Знаете, Константин. Я, как вы понимаете, часто разговаривал с людьми начитанными. Но у вас свой стиль. Вы не пытаетесь цитировать. Беседа с вами живая, а не отрывками произведений. Вы не пробовали сами писать? Мне кажется, у вас это получилось бы.
— Мастер, для этого нужно желание, — ответил Константин. — Каковое у меня отсутствует полностью. Возможно из-за того, что нет той темы, которую бы мне хотелось осветить.
Старик вздохнул. И поднялся с кровати. Несколько мгновений стоял, спиной к собеседнику.
— Прощайте, Константин, — произнёс он. — Мне очень жаль, что наши с вами беседы закончились.
— Мастер? — с тревогой спросил Константин. — Что-то случилось? Я могу помочь?
Старик грустно улыбнулся.
— Не со мной, Константин, — ответил он. — Видите ли… Знаете, почему так боятся остальные, когда я прихожу? Я каким-то образом чувствую, что человек скоро уйдёт. Сладковатый запах, его ни с чем не спутать. Как только вы сюда поступили, этот запах был. Иногда он пропадал, иногда становился сильнее. А сегодня… здесь пахнет ладаном.
— Вот как, — спокойно произнес Константин. — Что же… Я совру, если скажу, что мне жаль.
— И опять это равнодушие, — сухо произнёс старик. — Константин, я вас прошу. В следующей жизни поработайте над этим. И для начала научитесь любить себя.
— В следующей жизни? — усмехнулся Константин. — Не ожидал, что вы так с буддизмом накоротке.
Старик улыбнулся. Не так, как обычно. Не светло, ни грустно. Его улыбка была такая, словно лицо раскололось.
— Когда вы встретите его, — произнёс он. — Скажите, что Лавр благодарит. Эта роль была самой интересной.
— Кого «его»? — не понял Константин.
— Вы поймёте, — ответил старик. — А он с вами непременно поговорит. Вы же смогли его удивить… Такое сделать с собой, чтобы победить…
14 февраля 2016 года. Сеул. Около моста «Мапо-дэгё»
Ночной город сиял огнями. Они отражались на воде, поэтому темная фигура в реке была сразу заметна.
Молодой парень, сипя, выбрался на берег. Он был в одежде. Чертыхаясь, он плюхнулся на пятую точку, прямо на землю. Вытянул ноги.
— Твою мать, старик, — пробормотал парень. — Какого хрена?
Некоторое время парень сидел, смотря на реку, из которой только что выбрался. А потом почему-то стал щупать свои ноги.
— Так, — парень зачем-то схватился за свой член.
А потом и вовсе расстегнул штаны. И вытащил наружу своего дружка.
— Так, на! — он стал хлопать по себе.
В кармане куртки ощутил что-то твёрдое. Залез туда и вытащил… Телефон. В сильно потёртом чехле. Трещина поперек экрана. И с телефона натурально стекала вода.