Шиноби
Шрифт:
– Тем более нужно было его воскресить, объяснить, рассказать, чтобы он раскаялся! – горячо воскликнула Нохара.
– Воскрешение тратит человеческие жизни, Рин. Для полноценного необходимо двое человек, и один из них должен быть шиноби, – мрачно откликнулся мужчина в маске. – Для воскрешения тебя и учителя я два месяца пытался пленить достаточно сильных врагов.
– Хватит нервировать девочку, – прервала их, как оказывается, Узумаки, а не Хьюга. – Какаши, мы согласны, она поживёт у нас, пока утрясётся статус воскрешённых. Оставь её в покое с новостями,
– Спасибо, Юмико, – поклонился Хатаке. – С меня причитается.
– Иди уже, – отмахнулась та и обратилась к девушке: – Пойдём, покажу тебе комнату, поешь и отправишься отдыхать.
Так и получилось: за вычетом того, что, оценив её состояние, Узумаки не стала дожидаться времени ужина, накормила Рин супом и отправила в кровать.
Утром девушку разбудил лязг металла на улице. Распахнув глаза, она резко скатилась с кровати, а руки сами собой постарались разыскать кунай. Протерев глаза со сна, девушка, наконец, вспомнила произошедшее. Недоверчиво покрутила головой и уже спокойней выглянула в окно, где увидела, как красноволосая девушка с мечом сражается против Минато с двумя кунаями в руках.
С точки зрения чунина Конохи, держалась она хорошо, отлично пользуясь преимуществом длинного оружия. А учитель явно не пришёл в норму, тяжело дышал и не демонстрировал настоящей скорости. Тем не менее, закончилось всё ударом рукоятки куная в затылок, и мечница растянулась на земле.
Рин улыбнулась и, оглянувшись, нашла комплект одежды, оставленный ей старшей Узумаки. Спустившись на кухню, обнаружила на холодильнике большой стикер с надписью: «Не смущайся, Рин. Много кушай. Юмико».
Под урчание желудка, она распахнула створки. Постояла. Сглотнула слюну. Пробормотала:
– Не смущаться, значит?
Не долго думая, девушка соорудила себе пару огромных бутербродов с ветчиной. Холодильник оказался буквально набит едой, как будто тут живёт два десятка человек. Нашлась даже клубника, и она не смогла отказаться от любимого лакомства.
Пятнадцать минут спустя, довольно щурясь, Нохара вышла во двор, где шиноби как раз закончили второй раунд спарринга и отдыхали.
– Знакомьтесь, Рин Нохара, Хонока Узумаки, – представил их друг другу учитель.
Вблизи чунин Конохи поняла, что Хонока значительно старше её, поэтому поклонилась:
– Узумаки-сан.
– Нохара-тян, – быстро поклонилась в ответ та. – Ты тоже хочешь потренироваться?
– Мне вчера сказали, что рано. И, учитель, разве вам можно напрягаться?
Минато смущённо хохотнул, и, почесав в затылке, откликнулся:
– Нужно скорее в форму приходить, не дело отцу быть слабее собственного сына.
– У вас есть сын, Намиказе-сан? – распахнула глаза Рин.
– Увидишь его, не ошибёшься, – хмыкнула Хонока. – Наруто очень похож на отца.
– И он такой сильный?
– Чрезвычайно.
Рин недоверчиво покачала головой, но спорить нужным не посчитала. Учитель очень могущественен, вероятно, Хонока, потренировавшись с ним в ослабленном состоянии, не понимает, насколько.
Сам Минато, немного отдохнув, поинтересовался у ученицы:
– А ты не хочешь дальше учиться медицине? Не ходить больше в полевые миссии?
– Я чунин, Намикадзе-сан, – нахмурилась девушка.
– Как бы тебе сказать, Рин… – отвёл глаза в сторону Минато.
После того, как он получил память клона, прожившего несколько месяцев с Узумаки, и узнал последние новости с фронта, у мужчины возникли некоторые опасения по поводу судьбы Рин на передовой. Однако Хонока не щадила её чувства.
– Правила выпуска из академии изменились, сейчас выпускаются минимум в пятнадцать. По нынешним временам, твоя квалификация недостаточна для боя, а возраст слишком мал.
– Я была на войне, не им решать!
– А ещё ты ученица Четвёртого Хокаге, – добавил Минато.
Кипящая гневом Рин сбилась, удивлённо воскликнув:
– Вы стали Хокаге, учитель?
– Да. Однако, Рин, в бой тебя, и правда, не пустят. Сейчас не Третья война, когда бросали в бой детей.
Девушка фыркнула и отвернулась. Мысль о том, что её считают слабой, неприятно покоробила. До тех пор, пока вечером она не познакомилась с остальными Узумаки. Она не особенно хороший сенсор, но жизнерадостный весёлый Наруто распространял вокруг себя волны силы. Как и его брат с сестрой, в чём она убедилась утром, когда уставшие шиноби восстановили запасы чакры.
Потом она познакомилась с Нагато – счастливым отцом Яхико и новорожденной малышки Мито, а также его женой, постоянно занятой с детьми. Спустя пару дней увидела, как Узумаки запечатывают свои свитки. Мощные, сложные и разнообразные техники всех стихий будто создавались машинами.
Минимум движений, железная концентрация, минимальный расход чакры. Безостановочно, один за другим, готовые свитки откладывались в сторону, а шиноби продолжали прокачивать сквозь себя океаны силы.
Рядом с Рин задумчиво наблюдал за их работой Минато, иногда поджимая губы.
– Они, вообще, люди? – тихо спросила учителя девушка.
– Уже не уверен, – вздохнул Минато. – Никогда не видел такого количества чакры у человека, как у Нагато. И, Рин, очень тебя прошу, развивайся, как медик. Контроль чакры никогда лишним не будет, даже если ты решишь вернуться в поле.
Его ученица послушалась, обратившись к Юмико с просьбой подтянуть в медицине. После этого, когда старшая Узумаки оценила её навыки, отдыхать стало некогда. По вечерам она зубрила теорию, а все дни наполнялись практикой.
Помощь на сортировке раненых, оказание первой помощи, ассистирование более опытным медикам при операциях. Мастерство росло, и потихоньку ей позволяли решать всё более сложные случаи, разгружая других.
Ожоги, рваные раны, люди без половины внутренностей. Медицинский корпус Конохи вытягивал практически всех, главное, чтобы эвакуационной печатью на сортировку попал с целым мозгом. Однажды она видела, как Узумаки вылечила шиноби, прибывшего, держа в руках собственную отрубленную голову.