Шиншилла

Чеснокова Юлия Олеговна

– Спасибо, я наелся. Спокойной ночи. – огородившись от нас обеих, будто опять погрузившись в свой скафандр одиночества, молодой человек вышел. Задумавшись над тем, что мы ему не так сказали, я погрустнела и посмотрела на ХеРин. Она пожала плечами.

– Так было уже пару раз, когда я говорила, что за мной кто-то ухаживает. С заботой он перебарщивает. – я не могла с этим не согласиться, но мне, задним числом, стало стыдно, что я открестилась от того, что люблю ХимЧана, как и она. Зачем я вспомнила о Джело? Да ещё вслух. Дура.

Я сидела на кровати и всё думала, думала. Пойти к ХимЧану и сказать, что он мне дорог, на самом деле? И в кабинете не сказала, что поэтому вмешиваюсь, и на кухне такое отмочила. Даже не зная, что конкретно говорить и о чем с ним общаться, я всё равно хотела идти в его спальню. Тянуло неудержимо. Знать, что он в нескольких метрах от меня, здесь, рядом, и не идти к нему, становилось всё мучительнее. Если сначала он мне всего лишь был интересен, привлекал своей загадочностью, то теперь, зная о нем почти всё, я хотела приблизиться именно к этому человеку, о котором так много стало известно. Эта личность – Личность с большой буквы – покоряла меня каждым своим действием, каждой немногословной фразой, своими слабостями, своей силой. Всем. Я не могла уснуть этой ночью и вряд ли смогу. Его постоянные отдаления от меня, уходы от простых объятий – всё это привязывало к себе ещё больше. В моем мире к физическим контактам относились не просто проще, а проще некуда! И тут это чудо. Я не могла поверить, что испытывая ко мне что-то положительное – а это было очевидно – он не хочет того же, чего хочу я.

В дверь постучали и я, уверенная, что это ХеРин, подбежала к ней и открыла. В холле горел ночник, а повсюду уже было темно. Дом спал, но передо мной стоял ХимЧан. Значит, спали только домашние питомцы и хозяйка, а мы, два полуночника, бодрствовали.

– Можно? – я отступила, впуская его. На нем до сих пор был костюм. Он что, до последнего не переодевается? Меня охватила странная паника, как тогда, когда он заставил поверить, что снял по-настоящему. А в итоге я сосала леденец. И сейчас, ночью, оказавшись с ним один на один возле кровати, я поймала себя на том, что во мне непроизвольно рождаются мечты и желания, которые я ненавижу. Я смотрела на ХимЧана и представляла, что он пришел, чтобы переспать со мной, трахнуть меня. Я именно мечтала об этом. – Я вряд ли увижусь с тобой на праздники, поэтому хотел подарить тебе кое-что теперь.

– Подарить?! – округлила я засветившиеся глаза. Я опустила их и увидела в его руках небольшую коробочку. – Ты что, купил что-то для меня? О, Боже!

Я распахнула руки, чтобы прыгнуть ему на шею от радости, но он протянул свои вперед, отдавая мне сюрприз.

– Открой. – я взяла коробочку, но почти не видела её. Для меня огромным счастьем было уже то, что он думал обо мне, что он купил мне подарок! Это значило много. Для меня, по крайней мере. – Надеюсь, тебе понравится.

Фраза его прозвучала фальшиво. Не в смысле неискренне, а как неверно взятая нота, даже целый аккорд. Он никогда не говорил ничего подобного – это было ясно. Никогда не дарил ничего девушкам, не ухаживал за ними, не знал, как правильно подойти, но, для первого раза, ХимЧан держался молодцом. Я улыбнулась и сняла крышку, заглянув внутрь.

– Вау! – воскликнула я, увидев брошь в виде золотой шиншиллы. Она была не большой, но достаточно массивной, объемной, с двумя черными

глазками из полудрагоценных камней. – Наверное, дорогая?

– Безделушка. – отвел в сторону лицо ХимЧан, осматривая комнату. – Только обещай, что всегда её будешь носить. Постоянно, что бы ни надела.

– Это для тебя так важно? Обещаю. – приятно поразилась я, вынимая из мягкой подстилки украшение. Он хочет, чтобы я всегда ходила в его подарке? Черт, да в нем живет романтик и… собственник? Я опустила напрягшиеся брови. И льстит и подозрительно одновременно. – Застегни на мне сам.

Я протянула ему золотую шиншиллу, хотя стояла в пижаме, и пристегивать надо было к простой хлопковой рубашке.

– Ну, в ванную с собой можешь не тащить, - пробормотал он, пригнувшись и прищурившись, чтобы застегнуть на воротнике замок броши. Вытащил уже, видимо, линзы. – Не манту, конечно, но мочить не надо.

– А то металл окислится? – предположила я, хотя вроде как что-то слышала о том, что золоту от воды ничего не бывает. Разве что это подделка с позолотой? В самом деле, не станет же он на меня большие деньги тратить.

– Нет, шиншилла захлебнется и коротнет. – тщательно пристроив побрякушку на мне, оглядел её ХимЧан, будто она что-то должна была ему сказать.

– Коротнет? – не поняла я, наслаждаясь его таким близким присутствием рядом с собой.

– Шучу. – ах, ну да, всегда стоило помнить, что отсутствие улыбки – это не показатель серьёзности у этого Крутого мужика. Он вполне мог быть сейчас в веселом расположении духа.

– Хим, - он хотел отойти, но я поймала его за кисть. Посмотрев вокруг себя, словно за нами шпионили, он, превозмогая желание вырваться, остановился и замер. – Я тоже хочу сделать тебе подарок, но что я могу? Ты же…

– Мне ничего не нужно взамен! – с тихим рыком проворчал он, не столько злясь, сколько устав от повторений.

– Нет, ты не понимаешь! – я потянула его на себя. Он не поддался. – Сколько раз говорить, что меня унижает это? Я не привыкла получать, ничего не давая взамен. Либо возьми что-то, либо ничего не дари мне! А дать я могу только одно, и ты знаешь что!

– И ты знаешь, что я это не возьму. – подняв мою руку под свой взор, он посмотрел на неё, очень маленькую в его ладони. – Нет, ты мне не противна, я не презираю тебя и не испытываю отвращения, скорее я начну его испытывать к себе, если займусь сексом с такой крохотной несовершеннолетней девочкой, да ещё какими-то изощренными методами.

– Этот пункт вычеркиваем. – я вырвала свою руку и, наперев на него, прижала его к двери комнаты спиной, положив свои ладони на грудь. – Я займусь с тобой обычным, нормальным сексом! Так тебе будет проще?

– А… - сглотнув ком в горле, ХимЧан положил руки на мои плечи, придерживая, чтобы я не полезла за дальнейшим. – Как же твой парень? Ты же ему верность хранишь…

– И буду хранить дальше, но тебе я дам это, только скажи, что ты хочешь, что я тебе нравлюсь! Иначе я не понимаю, зачем ты всё это делаешь? Если ты скажешь о жалости, то я возненавижу тебя! Только посмей!