Шиншилла
Шрифт:
Я улыбнулась, в который раз очаровываясь отношениями этой странной пары, которая стала мне близкой и почти родной; я очаровывалась людьми, приютившими и содержавшими меня по какой-то необъяснимой симпатии и дружбе.
– А что сегодня на обед? – откликнулся недовольный, но сдающийся мужской голос.
– Твой любимый тходжангук, да к тому же с говядиной.
– заигрывая, приподняла брови ХеРин, ожидая очередной ответ. Наступила тишина. Затем тихие шорохи, после которых дверь приоткрылась, и нарисовался суровый ЁнГук, чьи глаза не могли нас обмануть, так ласково и безотказно смотрели они на свою возлюбленную.
–
– Ладно, приготовлю. Если будешь себя хорошо вести. – разрумянившись, произнесла она, не смотря ни на него, ни на меня и вертя в руках длинную прядь волос, перекинутую вперед через плечо.
– А я уже не о еде. – расплылся ЁнГук, подмигивая. ХеРин угрожающе схватилась за подушку, делая вид, что собирается её кинуть, чтобы он не сыпал пошлости. Он среагировал и пригнулся, после чего она тут же положила подушку, а он вновь выпрямился. – Ушел на кухню ждать.
Он прошел мимо, теперь уже посматривая на ХеРин и чуть ли не облизываясь. Наконец, он растаял за углом и я, хмыкнув, потрепала девушку за локоть.
– Ты что, до сих пор его на голодном пайке держишь? Посмотри на беднягу, он скоро ширинкой мебель сшибать будет. – ХеРин покраснела полностью, шикнув на меня и ничего не говоря. – Нет, правда, было или нет? Было?
– Шилла, не лезь в мою интимную жизнь! – прошептала она, уворачиваясь от моего взгляда.
– Ну! Мне же интересно! А то я у Гука спрошу! Со всеми подробностями! Или сама начну подглядывать.
– Это будет хамство, - ХеРин поднялась, направляясь на кухню, чтобы накормить своего жениха обедом, и на чуть-чуть остановилась, бросив через плечо. – Было, но всего один раз.
Я подскочила, желая её догнать и из любопытства узнать если не подробности, то хотя бы понравилось ей или нет? У неё зазвонил телефон, прервав меня на вопросе и я, понимая, что момент немного упущен, огорченно развернулась, чтобы пойти в свою комнату и переодеться в домашнюю одежду. Уже обходя диван, я услышала, как ХеРин за спиной воскликнула «Хим!». Будто ударенная по голове звуком этого имени, я остолбенела и, хватая ртом воздух, радостно обернулась. Не веря счастью, я подобно зомби или загипнотизированному человеку, пошла на телефон, откуда мне ничего не было слышно, но я еле сдерживала себя, чтобы не протянуть к трубке руки.
– У меня всё хорошо, не волнуйся, - отвечала ХеРин приёмному брату, который невидимо присутствовал сейчас с нами. Я хотела услышать его голос, но он звонил не мне, поэтому я не имела права требовать поговорить с ним. – А как ты? Что значит не имеет значения? Прекрати, рассказывай! – девушка замолчала, но на слишком короткий промежуток, так что стало ясно, что многого о себе ХимЧан рассказывать не стал. – А я что о себе ещё могу сказать? Хим, я продаю особняк. Ты не против? Хорошо. Разумеется, я пристроила животных, не на улицу же я бы их выбросила! Где я буду жить? – ХеРин опять поалела и покосилась на меня. Закусила губу, помяла зубами обе поочередно. – Я тут, тут! Ну… я переехала к ЁнГуку. Да. Нет, он хорошо себя ведет, не надо. Передам обязательно. – я стояла и едва не плакала от того, что ХимЧан нашелся, что он всё-таки позвонил, не забыл о нас. Вернее, о ХеРин. Обо мне он не вспомнил, не стал звонить мне. Хоть ничего из говоренного меня и не касалась, но я с интересом слушала то, что сестра болтала брату, о том и этом. – Как Шилла? А не хочешь сам у неё спросить? Как знаешь. Подожди минутку. – ХеРин повернулась ко мне, прикрыв ладонью микрофон. –
– К-конечно, можно. – кивнула я, дрожа от того, что он мной поинтересовался. Всё-таки не забыл.
– Она в порядке. Учится в школе, да. Правда. Нет, больше она не работает. Не волнуйся, с голоду не умирает, у неё есть кому о ней позаботиться. – она подмигнула мне. – Хим, да с нами она живет! Да, со мной и ЁнГуком. Одна. – ХеРин ещё раз на меня посмотрела, чувствуя неловкость за то, что произносит, но ведь я же дала разрешение всё обо мне выкладывать. – Она с ним рассталась. Да, очень давно, ещё в прошлом году. А ты не спрашивай глупости. Хим! – ХеРин шумно выдохнула, сделав губами «тпру» и заговорила в трубку громче. – Давай я дам ей телефон? Да, она рядом, пусть сама тебе всё скажет.
Девушка сунула мне мобильный и я, чуть не выронив его, судорожно сжала трубку пальцами, прикладывая её к уху.
– Алло? – неверным слабым голосом пролепетала я.
– Привет. – подгибающиеся колени едва выстояли. Я услышала его. Голос ХимЧана защекотал мой слух.
– Привет.
Мы замолкли. То, что он спрашивал у ХеРин, он явно не решался спросить у меня. И вообще не знал, о чем говорить. А я от нервов не могла собрать в кучу какой-нибудь цельный текст, чтобы выдать.
– Шилла, ты… хотела приехать, но…
– Хотела и хочу, и буду хотеть! – перебила я его, пока он не начал разубеждать меня в этом и говорить, что не надо этого делать, чтобы я забыла о нем. – Я пыталась получить подпись для разрешения о выезде, но мачеха меня выставила вон, она не помогла мне с оформлением, я хотела лишить её опекунства, но она пригрозила, что упечет меня за решетку, я бы сделала фальшивые документы, но у меня нет ни денег, ни связей, так что я вынуждена ждать, когда мне исполнится двадцать, чтобы купить билет и прилететь к тебе, а до этого дня осталось всего-то восемьсот пятьдесят девять дней. Я от руки отрывной календарь нарисовала и срываю перед сном по листочку, так что точно знаю, что восемьсот пятьдесят девять. Хим, я прилечу, куда скажешь, ты ведь в Нью-Йорке ещё, да?
Я протрещала это всё на одном дыхании, не запнувшись. Просто меня прорвало и понесло, пока я могла объяснить ему, почему не прилетела, пока он слушает. Он должен знать, что я всегда думаю о нем, и никогда не перестану этого делать. Пусть знает, что он там не один. С ним моё сердце.
– Да, я ещё здесь. – его тон потеплел, но он снова выдержал паузу. – Шилла… я подумал, что ты не прилетела, потому что передумала. Потому что осталась с Джело.
– Дурак! – умиляясь, выкрикнула я и засмеялась, рухнув в кресло. – Никогда я не передумаю… подожди, так ты что, ждал меня? Хим, ты… ты правда ждал, что я прилечу?
Глаза увлажнились, но он не отвечал на этот вопрос, смущенный, наверное, тем, что утвердительный ответ разоблачит слишком много чувств и эмоций, а отрицательный будет ложью.
– Шилла, два года с половиной – это долгий срок. За столько времени ты можешь измениться, ты можешь найти другого и влюбиться ещё много раз…
– Даже не надейся. – показала я ему язык, хоть он и не мог этого увидеть.
– Я не надеюсь, - резко и холодно выдал он. – Я лишь предупреждаю, что если это произойдет, то я буду очень не рад.