Шиповник-твикс
Шрифт:
По лестнице топали тяжелые шаги, Валери дала сигнал кричать. Близнецы подвывали «спасите! Выпустите нас!» и это было уж совсем позорно и жалко.
Мольбы о помощи были услышаны, дверь мигом взломали. Оказалось, что это не полиция, а пожарные и приданные им в помощь два дядьки из частной охранной фирмы — много бы они тут навоевали с двумя пистолетами и одним шокером. Но полиция Анджел-Сити была занята по уши, и ее попросту не хватало на все вызовы. Что было и к лучшему.
Спасатели были в некотором шоке от увиденного во дворе и на лестнице. В эту и так на редкость нескучную ночь столько трупов в одном месте им еще не попадалось. Усатый пожарный нес хныкающего Стива, успокаивал то его, то Дики, и
Кто-то переговаривался по рациям, крутилась мигалка на пожарном пикапе, у Дики порядком болело правое запястье, а дождь все не заканчивался.
Глава 11
Дождь закончился на следующий день ближе к полудню. К этому времени бывшие пленники все еще торчали в эвакуационном центре, где было людно, шумно, изрядно пованивало, а из всего хорошего случилась только правильная повязка на поврежденное запястье младшей Кольт. Особыми допросами и вопросами пострадавшим не докучали — город и городские службы были не в себе. Собственно, кроме выпавшей двухмесячной нормы осадков, поломанных деревьев, выбитых окон и сотни сдутых с домов крыш, тайфун ничего не натворил. Как и подтвердил пример этих дней — человеческая деятельность или бездеятельность вполне способны заменить любые погодные катаклизмы. Ближе к середине дня на улицах появились съемочные ТВ-группы, журналисты, волонтеры, политики, национальная гвардия и прочие очень нужные, но припоздавшие люди. Ошибки в организации предупреждений о погодной опасности, эвакуации и информирования граждан должны были неминуемо вызвать политический кризис и судебные разбирательства. Но близнецов все эти нюансы не особенно интересовали. Дети ждали, когда следователь — девушка возраста Валери, но вчетверо тяжелее сложением, отпустит взрослую потерпевшую.
Наконец полицейская машина отвезла Кольтов домой. На прощание полицейский посоветовал сидеть дома и быть предельно осторожными — в окрестностях еще неспокойно. Собственно, Валери и дети собирались именно так и поступить.
Пистолета у Валери больше не было — ночной спрятали в багажнике машины. Вооружились туристическим топориком и тяжелой гимнастической палкой, Валери и Рич обошли дом снаружи. Особого урона шторм и здесь не нанес: треснуло одно из оконных стекол, да сломалась большая ветвь в саду.
— Господи, этот мир вообще сумасшедший! — Валери тяжело взобралась на барный табурет, Дики, успевшая сделать кофе, поставила перед опекуншей чашку. Тостер исправно выстреливал гренки.
— Стечение обстоятельств и человеческий фактор, — объяснил Рич, намазывая малому гренку джемом. — Случается. Никто не застрахован от подобных неприятностей, мы же в большом цивилизованном мире. Надо как-то пережить и всё.
— Пережить и всё? — повторила Валери, глядя почему-то на Дики.
— Я переживу, — сообщила сестрица. — Вот непременно переживу. Может, потом буду плакать и страдать угрызениями совести, но сегодня переживу. Мне спать охота, и я намерена бухнуться вот прямо немедленно.
— Да, это самое верное — согласилась Валери, да и все остальные.
Братец перетащил свой матрац в комнату Дики — сегодня следовало уплотнить боевые ряды. Лежать в чистой постели, чувствовать запахи мыла, зубной пасты, свежей футболки было приятно, но сон почему-то отступил. Дики лежала, закрыв глаза, размышляя о вещах спокойных и не давая воображению свернуть в опасное русло. Братец тоже не спал: валялся, закинув ногу на ногу, и слушал в наушниках радио. Покосился и спросил:
— Хочешь послушать? Такую ерунду несут о вчерашней ночи, что слушать смешно.
— Нет, хватит на сегодня смешного.
— Извини, глупость ляпнул.
— Да почему глупость? Я когда стрельнула, думала, что упаду на жопу, и это будет ужасно смешно и нелепо. Потом подумала, как нелепо что я думаю, что это нелепо, и мне стало смешно. Это были очень быстрые мысли.
— Ты и сама была быстрой. А мне этот толстяк, падая, так заехал по уху лапой, что я сам свалился. Нет, смешно мне не было, но когда я бахнулся, стяжка на руках лопнула. Это здорово порадовало. Но вообще я тебе все-таки завидую, — признался брат.
— Ну и дурак. Успеешь. Тем более, похоже, что я скоро буду тебе завидовать. Вернее, вам.
— Не-не, мы обещали, что до срока ничего такого не будет. А это еще нескоро. Да ты же все знаешь.
Дики хотела сказать, что братец вдвойне дурак, раз дает маловыполнимые обещания, но о таких очевидных вещах напоминать было глупо. Да и вообще от разговора потянуло в сон. Было слышно, как в гостиной Валери отвечает на телефонные звонки: звонили взволнованные тетушки, звонил из своего далекого штата Питер, а сон подступал все ближе…
Нормально все шло. Ужасы не снились, занятия в школе возобновились в понедельник, в новостях рассказывали о непредсказуемом поведении тайфунов и вопиющей халатности властей. На первой перемене подошел Белый Джо и спросил — все ли нормально? А то ведь болтают, что в самый центр беспорядков попали. Дики подтвердила, что да, попали, и мелкий братец попал, жуть что творилось, но выскочили, почти сутки сидели в убежище для эвакуированных, а там вообще жуткая тоска.
Одноклассники, конечно, болтали о дерзкой высадке Кольтов из автобуса, но про мелкого Сти тоже все знали, так что история сложилась сама собой, ведь про дальнейшее никто в школе и не спрашивал, справедливо полагая, что удравшие просто уехали вместе с младшеклассниками. Ну и слава богам, пусть думают. Крошечная девчонка — единственная свидетельница похищения Стива и близнецов, никому ничего не сказала. Соученица Сти страдала аутизмом, в смысле, в данном случае она-то не очень страдала, а другие точно пострадали. В начале этого глупейшего похищения Дики полагала, что девочка все же запищит и их побегут спасать — все же людей на трассе было полным полно. Но ведь мелкий рассказывал о молчаливой девчонке, Рич сразу сообразил и иллюзий не испытывал, а сестрица напрочь забыла о той аутистке. Нет, надо что-то с памятью делать, а то школьная геометрия весь объем забила и нужные оперативные подробности вытесняет. Впрочем, прошли этот момент.
Конечно, следствие полиции велось настырнее — с Валери полицейские беседовали раз десять, с младшими Кольтами дважды. Разговор с психологами вышел как обычно глуповатым, Дики рассказывала про ужас, который они испытали, а если двадцать раз повторить про «ужас-ужас-ужас», тебя принимают за скудоумного ребенка, от которого фиг что добьешься, или за нервную личность, которая сознательно ставит блоки в своем воображении и не желает вспоминать трагические моменты своей жизни. В общем, в снайперской стрельбе если и начнут подозревать, то не в данном конкретном случае. Обошлось.
Дики ходила на тренировки — в воротах, естественно, не стояла, но общий тонус поддерживала. Дни тянулись вяло, об учебе уже как-то не думалось. Разве что на Изобразительство по-прежнему было интересно ходить — учились с Виа друг у друга техническим приемам и творческим настроениям. Ждали рождественских каникул, и кажется, никто особенно не удивился, тому, что Кольты собираются уезжать. Но кое-кто расстроился, и это было приятно.
— Диана, ты осложняешь мне жизненную задачу! — возмутился Подушка-Саймон. — Неужели я теперь должен бегать в скорбном одиночестве?!