Шипы Души

Так давно не писал ничего вне работы. Вроде как отвык мыслить вне рамок и условностей, размяк и повзрослел… шутка, конечно. Это как езда на велосипеде. Забыть сложно. Да и бесполезно взрослеть в детском мире, где все ведут себя по взрослому, оставаясь детьми в поступках. Речь не об играх и игрушках. Просто человек по большей части перестает развиваться, научившись стандартной программе ходить, говорить и не тыкать пальцем в интересных личностей на горизонте. Мы слишком редко выходим за стандарт, заглядывая за этот горизонт. Потому играем в моду, в политику, бренды, верим в гороскопы и прочие «взрослые штучки».

Вынужденная

жизненная остановка забросила на отпуск в санаторий и позволила довести до ума шестой том. Написанный еще в 2010, он не устраивал меня ни по объему, ни по степени готовности. Выкладывать откровенно сырую вещь не хотелось, а сил дописывать не было. И я отложил ее подальше, переосмысливая полученную информацию. Пришел к выводу, что все поместить в семикнижие не удастся при всем желании. Я буду вынужден писать предцикл из восьми романов и постцикл на шесть томов как минимум. Мир должен быть структурирован, логичен и последователен иначе так и будет называться фентази.

Почему, собственно вынужден? Меня кто-то заставляет? Внешне нет, но внутренний ребенок взрослеет и забрасывает старые игрушки. Поиск не дает ответов на самые важные вопросы, чего-то дико не хватает. Того, что невозможно просто взять и поучить. Зато это можно найти в пути, пока идешь к чему-то большему, неосязаемому и невыразимому. А по пути могут встретиться все интересные люди, с которыми уже столкнул этот цикл. Ведь они тоже чего-то ищут.

Сжав зубы, вперед!

Сергий Корпионов открыл глаза и сразу закрыл от невозможного дикого жара. Сощурился, всматриваясь в просторы огромной огненной реки под собой. Светящаяся от огромной температуры вязкая масса была прямо под ним. Ужасающе ясная, реальная, забирающая все шансы на сон или бред галлюцинаций.

Явь! Правдивая, терзающая плоть на живую, явь!

Обнажённую кожу обжигало, кончики волос, казалось, сейчас загорятся. Волосы раскалились. Горячий пар, поднимающийся снизу, распарил кожу, раскалил тело. Из одежды неизвестные пленители оставили лишь повязку на бёдрах. Смысла в ней было немного. Она не защищала нежную кожу во внутренней стороне бёдер от жуткой температуры.

Лицо пылало огнём. Ощущение, что вот-вот вспыхнет по-настоящему.

Горло пересохло. Настоящая пустыня. Только не думать о том, как хочется сглотнуть. Горло сразу сведёт судорогой. Этого нельзя допустить. Нужно отвлечь мысли, сконцентрироваться на чём-нибудь другом. Забыть о боли, не думать о смерти или жизни. Собраться. Тебя не так-то просто убить. Собраться и придумать решение. Только так. Нет безвыходных ситуаций!

До сей поры не было.

Но виски ломило так, словно в голове поселились тысячи муравьёв. И с каждой минутой их становилось всё больше. Смерть подбиралась не спеша, выжигая своим приближением глаза.

«Что произошло? Где я?» — уныло всплыли две мрачные мысли в разгорячённой голове, испарившиеся так же быстро, как испаряется с кожи вода в этой жаре, невыносимом адском пекле глубоко под землёй.

Жёлто-алое варево под Скорпионом бурлило и клокотало, вздымая большие пузыри, которые взрывались, разнося в разные стороны оранжевые брызги. Что будет с телом, вздумай на него попасть подобная смертоносная «капелька»? Благо он висит на приличной высоте, но отдельные пузыри поднимаются впечатляющими размерами. Если подобный здоровячек взорвётся где-то рядом с ним, то прожжёт до костей. Или и сами кости. Этот «супчик» под ним способен сварить в себе всё.

Сергий подёргал руками, невольно извиваясь всем телом. Невольно потому, что тело висело натянутым на четырёх цепях. Оно было немного прогнуто под собственным весом. Распятый чернявый невольник над ущельем, полным лавы, был обречён на пытку жаром. Страдание, адским мукам подобное.

Впрочем, в аду он уже бывал и те муки не ставились в один ряд со страданиями физического тела. Иные категории смысла.

Подвешенное состояние и немалое расстояние до ближайших каменных выступов делало беспомощным, но и не убивало сразу. Больше всего на свете Сергий ненавидел именно это ощущение — безнадёга. Осознание того, что от тебя больше ничего не зависит, что достиг своего потолка — умирай и не дергайся. И словно кто-то рядом посмеивается и бормочет с эхом: «Смирись с происходящим и прими свою участь, выбора другого нет… нет … нет!».

Скорпион помотал головой. Четыре массивных браслета надёжно сковали руки и ноги. Браслета до неприятия странных. От них веяло внутренним холодом. Пленник готов был биться об заклад, что железяки заговорены или усилены сковывающими рунами. А значит дёргай хоть сколько — освободиться не удастся, надёжны и прочны, подогнаны строго по размеру. Словно для него только и ковали. Разогнать атомы тела и заставить конечности пройти через препятствие не удастся.

«Выскользнуть невозможно! — стучало в голове».

Ловушка мастера. Сильно не жмёт, но от постоянного давления тела на весу стопы и ладони немеют. И без взгляда на них ясно, что кровь застоялась и синеет кожа под негостеприимным для неё металлом. Медленно, но верно деревенеют и отмирают конечности. Это не вселяет оптимизма. Тьма обречённости не спеша пробирается к сердцу, выжигая всё светлое на своём пути.

Звенья в этих длинных мощных цепях были такой толщины, что могли выдержать и вес танка, не то, что человеческого тела. За то, что рухнет в лаву, беспокоиться Скорпиону не приходилось, но вот о свободе можно было и не мечтать. Ловушка, что надо. Надёжнее только лом.