Шишков
Шрифт:
Вячеслав Яковлевич в период работы над «Емельяном Пугачевым» (г. Пушкин, 1938 г.).
В. Шишков (1938 г.).
В. Я. и К. М. Шишковы (фото А. Толстого, 1937 г.).
Вячеслав
В. Шишков (Москва, 1943 г.).
В санатории «Архангельское» (1943 г.)
В. Я. Шишков, О. Д. Форш в Кремле после вручения орденов (1943 г.).
Кабинет В. Я. Шишкова (Москва, ул. Горького, дом 8).
Открытие памятника В. Я. Шишкову в Бежецке (1950 г.).
Памятник В. Я. Шишкову (скульптор И. А. Рабинович).
Дом с мемориальной доской на улице Горького в Москве, где жил В. Я. Шишков
Теплоход «Вячеслав Шишков».
Продолжая трудиться над первой книгой «Емельяна Пугачева», Вячеслав Шишков оставался верен своим творческим установкам — он внимательно наблюдал за происходящими в стране событиями и продолжал откликаться на них очерками, статьями. В 1933 году, перед началом работы над «Пугачевым», Вячеслав Шишков вместе с Алексеем Толстым побывал в Кандалакше на подъеме со дна Белого моря ледокола «Садко». В этом северном городе и окрестных рыбацких колхозах Вячеслав Шишков, как обычно в таких случаях, встречался с местными охотниками, рыбаками и подолгу с ними разговаривал, наслушался от них разных любопытных историй, которые частично пересказал в очерке «„Садко“ — гость советский».
Эта поездка произвела и на Шишкова, и на Толстого большое впечатление. Помню, с каким увлечением рассказывал об этом Алексей Николаевич в один из своих приездов в издательство. Свое восхищение Вячеслав Яковлевич высказал в письмах к друзьям, в очерках. «За двадцать дней путешествия многое осмотрели, — писал Шишков. — Зрелище было поразительное: и природа, и непомерные, увенчанные большим успехом труды людей. Север осваивается, он живет и будет не только жить, но и процветать. Вопреки карканью царских чиновников за Полярным возможно и земледелие — сами видели и ели землянику садовую, больше грецкого ореха, цветную капусту, огурцы, помидоры, кольраби и проч.».
Вячеслав Яковлевич делится своими впечатлениями о поездке с М. Горьким В декабре 1933 года он пишет ему: «Был в Хибиногорске, в Нивострое, в заполярных совхозах, в лисятнике Канадских лисиц (написал о зверьках очерк) и проехал по великолепному Беломорско-Балтийскому каналу… Я бы советовал приехать вам в Хибиногорск, удивительной красоты там природа и климат для легких целителен».
В 1933–1934 годах
В 1934 году Вячеслав Шишков вместе с другими ленинградскими делегатами принимал участие в работе Первого Всесоюзного съезда писателей. Съезд для Вячеслава Яковлевича был большим и важным событием. Вряд ли в эти торжественные дни он мог забыть несправедливые и необъективные выступления некоторых рапповских критиков по поводу романа «Угрюм-река» и других произведений. Не думаю, что Шишков не заметил статью критика С. Динамова «Чумандрин и Толстой», в которой Чумандрин ставился выше Льва Толстого. «Да, были времена!» — замечает по этому поводу Вячеслав Шишков в одном из своих писем.
Мудрыми словами, не потерявшими и в настоящее время своей остроты и значения, говорит он об итогах съезда в «Литературном Ленинграде»: «Если мы, активно участвуя в текущей жизни, сумеем вырвать из своей души пустое тщеславие, если мы станем искренно помогать друг другу в литературных трудах, то мы этим самым действительно образуем высокоидейный союз советских писателей, представляющий собою не механическое, через устав и параграф, соединение людей нашей профессии, а союз мастеров слова, спаянных внутренней силой порыва поднять советскую литературу на высоту эпохи. Только такой союз и может нас двинуть в дальнейший путь к той вершине, которую мы обязаны взять».
Вячеслав Шишков не уходил от своих общественных нагрузок в творческие отпуска. Большую и напряженную работу над «Пугачевым» он опять-таки совмещает с общественной деятельностью. Добросовестно исполняя обязанности председателя ревизионной комиссии Союза писателей, члена редакционной коллегии журнала «Литературный современник», члена редсовета ленинградского филиала издательства «Советский писатель», Шишков по-прежнему много времени и внимания уделял и начинающим писателям. В письме к своему старому другу по исследовательской работе в Сибири В. П. Петрову Шишков жалуется, что не сумел выбрать времени, чтобы заехать к нему: «…Проезжал я мимо Петровского парка, возили меня на кинофабрику, мысленно помахал тебе рукой. Кинофабрика хотела экранизировать „Угрюм-реку“, да, видимо, раздумала… Сейчас работаю над „Пугачевым“. Кой-что уже написал… Отвлекался, занялся другим, да и публика по летнему времени мешает, то один приедет, то другой. Молодые писатели осаждают, тащат рукописи: „Прочти, помоги, отец“. Отказать нельзя, сердце кровью обливается, ребята хорошие…»
В 1935 году по приглашению Ф. И. Крылова, с которым писатель близко познакомился во время подъема ледокола «Садко», Шишков вместе с Клавдией Михайловной едет на эпроновские работы по подъему затонувших кораблей в Одессу. Через некоторое время они прибыли в Севастополь, где также велись эпроновские работы. В Балаклаве Шишков познакомился с учащимися водолазного техникума, затем он побывал на раскопках в Херсонесе, потом в Бахчисарае и, наконец, в Сухуми…
Популярный писатель, автор многочисленных рассказов, очерков, повестей, пьес, «шутейных рассказов», печатавшийся в центральных журналах, выпустивший собрание сочинений, издавший много отдельных книг и, наконец, уже дважды опубликовавший крупное и яркое произведение «Угрюм-река», Вячеслав Яковлевич до конца своих дней был сердечно благодарен Горькому: «Дорогой Алексей Максимович! На днях в московский Ваш адрес я отправил Вам свою многолетнюю работу — роман „Угрюм-река“.
Посылая Вам книги, я мысленно вспомнил Вас, как своего первого по литературным делам учителя.
Кажется, в 1916 году Вы читали мою повесть „Тайга“, с которой я выступал в свет, одобрили ее и дали мне ряд ценнейших указаний, уяснивших мне, в чем заключается основной секрет писательского искусства.
То же было и с другими моими произведениями, представляемыми Вам.
За все это я приношу Вам, дорогой Алексей Максимович самую искреннюю благодарность…»
Это было последнее письмо Вячеслава Шишкова М. Горькому. Были встречи на съезде писателей… Но через два года с горечью и печалью в сердце Вячеслав Шишков едет в Москву хоронить своего «крестного отца», своего учителя, учителя и руководителя советских писателей — М. Горького.