Шиворот-навыворот

Энсти Ф.

Этот неожиданный переход к науке был вызван внезапным появлением доктора Гримстона, который некоторое время поглядывал на собравшихся с видом человека, близко знакомого с Шиллером, а потом сообщил, что пора заканчивать урок.

В среду занятия были только до обеда, и после трапезы Поля и его товарищей отправили играть в футбол. Они шли по двое, а шествие возглавлял Чонер с мячом и трое других старших учеников со стойками ворот, украшенными разноцветными флажками. Замыкали процессию мистер Тинклер и мистер Блинкхорн.

Мистер Бульгон

был в паре с Тоиом Гримстоном, который некоторое время исподтишка оглядывал его, а затем, будучи не в силах скрыть любопытство, спросил:

– Слушай, Дик, что с тобой в этом семестре?

– Меня зовут не Дик, – отрезал Поль.

– Как скажешь, – отозвался Том, – но все равно: что случилось?

– Ты видишь перемену? – осведомился Поль.

– Еще бы! – воскликнул Том. – Ты вернулся жуткой ябедой. Ребята недовольны. Они скоро вообще перестанут с тобой общаться. Ты и говоришь не как все. Изъясняешься так замысловато и все время дуешься, но когда тебя прижимают, не можешь постоять за себя, как раньше. Мы всегда с тобой были приятелями, скажи – это такая шутка?

– Шутка? – переспросил Поль. – Нет, мне не до шуток.

– Просто, может, твой старикан очень уж тебя допекал, и это на тебя произвело такое впечатление...

– Прошу не говорить о нем в моем присутствии таким образом.

– Подумаешь, – проворчал Том, – ты сам о нем говорил в прошлом семестре и похлеще. По-моему, ты ему подражаешь.

– Правда? Почему ты так думаешь? – осведомился Поль.

– Ты ходишь, задрав нос, прямо как он, когда приезжал сюда с тобой. Знаешь, что сказала о нем мама?

– Нет, – отвечал Поль и добавил: – Твоя матушка показалась мне разумной и доброй женщиной.

– Так вот она сказала, что твой старик ставил тебя примерно так, как забывают зонтики в картинных галереях. И еще она сказала, что у него вместо сердца большой денежный кошелек.

– Правда?! – удивленно ахнул Поль, бывший более высокого мнения о миссис Грнмстон. – Значит, она так и сказала? Очень аанятно. Ему будет приятно услышать такое.

– Ну так сообщи ему, – посоветовал Том. – Он с тобой обращается по-свински, да?

– Если, – прошипел мистер Бультон, – работать с утра до вечера, чтобы дать образование выводку неблагодарных поросят – это обращаться с ними по-свински, значит, так оно я есть!

– Ты его защищаешь, а он с тобой не очень-то миндальничал, – сказал Том. – Он же тебе не давал повеселиться дома и не пускал ла пантомимы.

– И правильно делал! И правильно делал! С какой стати человеку покидать уютное кресло после заслуженного обеда в тащиться в театр, где сидеть в духоте или на сквозняке и зевать, глядя на ту нелепицу, которую дирекция театра решила назвать пантомимой. Вот в мои годы были пантомимы, я вам доложу...

– Ну, дело твое, – сказал Том, удивленный такой переменой тактики.Можешь делать, что тебе заблагорассудится. Только если бы ты знал, что говорит о тебе Спрул.

– И знать не хочу, – перебил его Поль. – Это меня не касается.

– Тогда,

может, тебя касается то, что говорит о тебе мой отец? Так вот он вчера сказал мне, что просто не знает, что с тобой делать, такой ты теперь странный и неуправляемый. И что еще он сказал? Ах да, он сказал, что если в самое ближайшее время не заметит перемен к лучшему, то будет вынужден при бегнутъ к сильнодействующему средству. А это в переводе с латыни означает порку.

«Господи, – подумал Поль, – надо поскорее убираться отсюда, а то он может прибегнуть к сильнодействующему средству сегодня же вечером. Я же не могу переменить свою натуру. Надо бежать!»

Вслух он сказал:

– Не мог бы ты сказать, мой юный друг, что делать, если ученик захочет получить освобождение от этого футбола, – по причине, скажем, неважного самочувствия – отпустят ли его домой?

– Разумеется, – сказал Том, – и тебе пора бы это знать. Надо обратиться к Тинклеру или Блинкхорну и все будет в порядке.

Поняв, как ему действовать, Поль исполнился облегчения и благодарности к собеседнику. Он с чувством пожал руку удивленному Тому и еказал:

– Спасибо. Премного обязан. Ты удивительно смышленый юноша. Я хочу подарить тебе шесть пенсов.

Но хотя Том не высказал никаких возражений, мистер Бультон вспомнил свое нынешнее положение, и вовремя отказался от такой неуместной ныне щедрости. Шестипенсовиками никак нельзя было бросаться, коль скоро он задумал долгое и опасное путешествие.

Они дошли до футбольного поля, и мистер Бультон решил предпринять отчаянную попытку обрести дом в свободу. Мысли об этом скорее возбуждали, чем пугали. На сей раз все складывалось благоприятно, и если опять ничего у него не получится, то это значит, что удача отвернулась от него навсегда и ему суждено оставаться в Крайтон-хаузе до скончания века.

8. РОКОВЫЕ КРОЛИКИ

Большое футбольное поле было огорожено с двух сторон высоким дощатым частоколом, а с двух других живой изгородью. От поля начиналась новая гравийная дорога.

Двое учеников поменьше, гордясь поручением, побежали на дальний конец поля устанавливать ворота. Остальные лениво слонялись по газону, не собираясь преступать к игре. Новый ученик Киффин, отойдя в сторонку, прилежна изучал футбольные правима, изложенные в «Карманной книге спортивных игр для мальчиков», которой он предусмотрительно запасся.

Наконец Типпинг сказал, что пора начинать, и предложил мистеру Блинкхорну разыграть монетой ворота. Когда это произошло, мистер Бультон, к своему ужасу, услышал свое имя.

– Я возьму к себе юного Бультона, – провозгласил Типпинг. – Он неплохо играл. Эй, юный негодяй, учти – ты в моей команде и если не будешь стараться, я тебе покажу!

Сейчас не было никакого: смысла протестовать – ведь еще немного и он навсегда избавится от общества Типпинга и всех прочих, поэтому мистер Бультон безропотно последовал за капитаном и игра началась.