Шизофреник на капитанском мостике
Шрифт:
Примечание эксперта: развитие мировой науки в то время тормозило неграмотное руководство ГРУ, силовики засекретили математические открытия русского философа, нейтрализовав его мозг с помощью нейролингвистического кодирования. Руководство ГРУ надеялось, что российские математики в секретных институтах, читая украденные работы по "Суперобъединению", найдут путь создания кварковой бомбы без философа Муромца.
Архив ГРУ. Н-Э-В67.
Я не сдавался. Вскоре беседовал с Зайцевым Андреем Юрьевичем, учёным секретарём математического
– В таком возрасте, с такими числами возраста, да, да с такими цифрами возраста, - уверенно трактовал математик Зайцев, - открытия в науке не делаются. Это аксиома Российской академии наук.
Впрочем, учёный секретарь пожалел "переростка", и посоветовал обратиться к П.П. Кулишу. Круг замкнулся.
Когда наука заходит в тупик, её поддерживают фарисеи и книжники. Книжники засели в институтах и в редакциях научных журналов. С фарисеями от власти ничего поделать нельзя. Власть кормит! Среди редакторов журналов не было ни одного Кулибина, Ломоносова, Менделеева или Циолковского, не говоря уж о Ньютонах и Эйнштейнах.
Но один звонок из редакции журнала, то ли теоретической, то ли технической физики (я сразу не уловил), опроверг моё мнение, что след Менделеевых пропал в глубинах государственных коридоров.
5. Честный физик
Отыскался след Дмитрия Ивановича! С Менделеевской линии города Санкт-Петербурга мне позвонил редактор отдела писем журнала технической физики (ЖТФ), физик, Борис Константинович, по фамилии Честный и попросил срочно приехать. Когда прибыл в редакцию, физик Честный не скрывал восторга по поводу содержания моей статьи.
– На Руси явилось могучее дарование!!!! Мечта физиков всего мира - Суперобъединение!!! Новые технологии!! Прорыв в науке! Расцвет кибернетики. Стратегическая информация, - добавил он шёпотом, и оглянулся на портрет президента Путина.
Физик Честный энергично тряс мою руку - он с обожанием смотрел на меня.
– Вы академик?
– Я - мастер, безработный, старослужащий солдат, - отвечал я, - инвалид продвинутый Разумом.
– Подвинутый разумом? Инвалид? Кто инвалид? Вы шутите?- потух Честный.
– Я инвалид!
– бодро отвечал официальный инвалид второй группы по общему заболеванию мозгов, показывая справку, тесня редактора к свету.
– Борис Константинович, причём здесь статус беспомощного инвалида в стране инаугурированных?
– говорил я умному физику.
– Пикассо, Шемякин, Владимиры Буковский, Высоцкий тоже были, с точки зрения советского, варварского мировоззрения, ненормальными! Физикам мира важнее Суперобъединение, или нужна государственная, тенденциозная, лживая биография математика? В России власть у Государственной безопасности, у спецслужб. Спецслужбы всё и вся обклеивают компроматом! О чём пишете в физико-математических журналах? О компромате?
Поздно что-либо объяснять. Восторженный пыл редактора угас. Редактор робко присел на краешек табуретки академика Лавровича, оставшейся после развала СССР.
– Будете печатать статью?
– спрашивал автор Суперобъединения, усаживаясь в новое, перестроечное кресло отсутствующего научного работника Латунского. Отсутствующий отсутствовал с женой Аримана, по причине отдыха на острове Бали.
– Н-нет, не могу, н-нужны рекомендации академиков, Академии наук, -
бормотал Честный, пряча скошенные к носу глаза, стараясь не попадать своими глазами в мои. Он засуетился, начал что-то мямлить и лепетать, заявил, что самолично решить этот вопрос не может, что с моим произведением должны ознакомиться другие члены редакционной коллегии, а именно: доктора физико-математических наук Латунский и Ариман. И академик Мстислав Лаврович.
– Помочь напечатать сможете?
– спрашивал я, теряя надежду.
– Никто не будет печатать вашу статью в академических изданиях, - пряча скошенные к носу от постоянного вранья глаза, отвечал честный физик.
– Попробуйте напечатать статью в журнале "Наука и жизнь"....
– Или в журнале "Мурзилка", - мысленно отвечал Мастер, математический странник и нестандартный сумасшедший, забирая порядочно засаленную и растрёпанную рукопись Суперобъединения.
6. Михаил Васильевич Менделеев
Напротив здания редакции, на Менделеевской линии Васильевского острова города Санкт-Петербурга возвышался памятник. Злой и грустный я приблизился к памятнику и стал читать надпись на постаменте.
"Михаил Васильевич Менделеев" красивыми буквами было написано под памятником. Я насторожился.
– Стоп, Менделеев вроде Дмитрий Иванович?
Посмотрел на здание редакции. На доме табличка:
"Менделеевская линия 1".
Тряхнув головой, протёр глаза, перечитал надпись и взглянул на памятник.
"Михаил Васильевич Ломоносов", было написано на постаменте. С пьедестала, глядя мимо меня, созерцал Менделеевскую линию Ломоносов, вотще пытаясь увидеть в начале или в конце Менделеевской линии памятник этому или тому самому Менделееву.
– Вот почему меня не понял честный физик!- догадался я, удаляясь от памятника, - Ломоносову никогда не понять Менделеева! Не те временные рамки!
В метро, размышляя о том, что Ломоносову ни за что не удасться открыть периодический закон химических элементов, я уснул, и проснулся только на остановке своей станции. Во сне сделал ещё одно великое открытие. Вот оно:
В милитаристской, ГБешной России пенсия для гражданских лиц меньше прожиточного минимума, пенсия недостаточна для прокормления стариков.
Но престарелые военные и секретные престарелые ГБешники получают пенсию в два прожиточных минимума. Пенсия инвалида-параноика составляет половину прожиточного минимума. Но инвалид-параноик, по льготам для инвалида, получает другую половину прожиточного минимума. Итого: у параноика пенсия равна прожиточному минимуму. Отсюда вывод:
В России процветают ГБешники, военные и параноики. Нормальные люди, гражданские пенсионеры, городские и сельские, вымирают.