Шкатулка хитросплетений
Шрифт:
Бен недоуменно наблюдал за ней. Он шагнул в ее сторону, но почувствовал, что не может двигаться. Посмотрев на себя, он с ужасом увидел, что начинает блекнуть.
— Ивица! — предупреждающе воскликнул он. Она сразу же выпрямилась и поспешила к нему. Но он уже начал терять форму и четкость, возвращаясь в свое видение, в свой сон, в темницу, где по-прежнему был заключен. Он услышал, как она зовет его, увидел, как она протягивает к нему руки, как пытается его задержать. Но не смогла. Волшебство, которое свело их вместе в волшебных туманах двух миров, распадалось.
— Ивица! — снова вскрикнул он, на этот раз отчаянно.
— Бен! — в последний раз услышал он ее оклик, а потом он снова поднялся вверх, став прозрачным, присоединившись к туманам, превратившись в частицу воздуха и ветра, уносимую через пропасть, которая их разделяла, обратно в сон.
Оставшись одна на замолкшей поляне, Ивица смотрела вверх, в клубящийся сумрак. Бен исчез. Волшебство ее видения было достаточно сильным, чтобы его вызвать, но не чтобы его удержать. Он освободил ее от танца, но не смог остаться и помогать ей дальше. Она почувствовала, как ее снова захватывает отчаяние и к глазам подступают слезы. Но на переживания времени не было — не было времени ни для чего, кроме ее ребенка. Она сделала гнев своей броней и стремительно повернулась к Дирку с Лесной опушки.
— Я хочу уйти домой, — проговорила она негромко и уверенно. — Прямо сейчас. Призматический кот моргнул:
— Так иди, королева Заземелья.
— Ты меня не остановишь?
— Я.., нет.
— А эльфы, которые окружают эту поляну? Дирк зевнул:
— Они потеряли интерес к этой игре. Тебе не кажется странным, что они не смогли бросить Холидею вызов?
Она задумалась. Это действительно было странно. Почему они его отпустили? И ее. Что не дало возможности им вмешаться?
— Какую дорогу мне выбрать, Дирк? — в замешательстве спросила она.
Дирк с Лесной опушки встал и потянулся.
— Подойдет любая. Все приведут тебя туда, куда тебе суждено попасть. Твой инстинкт поведет тебя. Как я уже говорил раньше, ты сильнее, чем тебе кажется.
Она ничего не ответила: ее слишком рассердило то, что с ней сделали, и ей было не до комплиментов. Он помог ей, как всегда, по-кошачьи странно. Она не знала, произошло это случайно или намеренно, но в любом случае призматический кот не был ей другом. Волшебные туманы и все живущие в них существа, включая и Дирка с Лесной опушки, были ей отвратительны. Она хотела поскорее убраться отсюда.
— Ты идешь со мной? — спросила Ивица.
— Нет, — ответил Дирк. — Я тебе больше не нужен. Твое путешествие закончено.
И это было правдой. У нее были почвы, которые ей приказали собрать, — почвы трех миров, откуда прослеживается кровь ее ребенка. Если верить Матери-Земле, то теперь ее ребенок может родиться. Больше ей ничего не надо делать, больше ничего от нее не требуется. Она может возвращаться домой.
Завернувшись в плащ, любовно прижимая к себе мешочек с почвой, она повернулась и пошла. Она поступила так, как ей было сказано, и повиновалась своим инстинктам. Как это ни странно, их голос был очень ясным. Они повели ее прямо сквозь деревья. Они вели ее в глубь туманов, пока она не исчезла…
Глава 16. ПРОБУЖДЕНИЕ
Бен Холидей, вздрогнув, проснулся. Он стремительно открыл глаза и посмотрел прямо перед собой, сквозь предрассветный сумрак, в лес лабиринта. Он не пошевелился — не мог заставить себя двинуться. Он застыл на месте, словно скованный льдом. Вопросы теснились в его мозгу, сменяя друг друга, — шепоты и мрачные насмешки. Встреча с Ивицей только приснилась или она произошла наяву? Это была правда или дикий плод его фантазии? Сколько из того, что он помнит о происшедшем, было на самом деле?
Дама, не пробудившись, теснее прижалась к нему. Химера сидела сгорбившись на краю леса в нескольких, шагах от них, опустив голову. Бен моргнул. Ночная Мгла? Страбон?
Он закрыл глаза и какое-то время лежал так, стараясь сообразить, что случилось. Почему-то ему открылась правда — в этом можно было не сомневаться. Он не рыцарь — он Бен Холидей. Рыцарь — это лишь некое воплощение его настоящей личности. То же самое относится к даме и химере. Лабиринт и его волшебство изменили их. А возможно, изменило то волшебство, которое отправило их сюда, тот гнусный обман, который им еще предстоит понять. Им дана была личность, отражающая некую грань их собственной личности, доселе скрытую. Похоже, они сильно рознились с тем, чем были на самом деле. Сильнее всех переменился Страбон — он даже перестал быть драконом. Ночная Мгла осталась узнаваемой, но тоже изменилась, только он не мог объяснить, как именно. Они оба лишились магии. Оба потеряли силу и могущество, которыми обладали в Заземелье.
Бен снова открыл глаза. Между стволами и ветвями деревьев висел туман. Он ковром покрывал травы, на которых они лежали. Лабиринт был громадным, бесконечным миражом, сквозь который их взоры проникнуть не могли.
Что с ними сделали?
Хоррис Кью. Маг был причастен ко всему этому, хотя, по правде сказать, трудно поверить, чтобы у него хватило могущества для заточения их в этом не-мире. Но он был там, в Сердце, и смотрел на происходившее. Он достал Шкатулку, в которую их заманили, в которой они сейчас были в плену. Бен повторил эти слова: «В плену Шкатулки». Как, вдруг подумал он, это было осуществлено? Хоррис Кью. Бен старался дышать медленно и размеренно, чтобы легче было думать. Можно ли как-то воспользоваться тем, что он знает об участии Хорриса Кью в происшедшем? Где они оказались? Ну да — в лабиринте, но где тот находится?
Мысли его переключились на другое. Ивица. Он пришел к ней. Это ему не привиделось, а если и при» виделось, то в этом видении была большая доля реальности. Все становится возможным, когда находишься в волшебных туманах, где реальность подвижна и можно изменять ее по своему желанию. Его привело к Ивице волшебство, волшебство, рожденное ее танцем и ее воображением. Она позвала его к себе, потому что не могла высвободиться. А теперь она свободна? Помог ли он ей вырваться, прежде чем закончился сон? И вообще — что она делала в волшебных туманах?
На эти вопросы ответа не было — они приносили только новые вопросы. Бен не мог себе позволить долго на них останавливаться. Слишком большое количество вопросов его задушит. Сейчас важно только одно: вырваться из лабиринта и отыскать Ивицу. Должен существовать способ. Волшебство было использовано для того, чтобы скрыть от него, кто он такой, и этому должна быть причина. В этой скрытности должно найтись что-то, что поможет ему, что поможет им всем.
Он снова оглянулся на своих спутниц, на их спящие молчаливые фигуры.