Шкипер Юша. Зверские истории из зоопарка
Шрифт:
– Юша… Анатолий Ефимович… Христом богом… Вы же с ним друзья…
– Какие друзья, Митя, окстись. Он – законный вор, а я кто? Босота перелётная.
– Ну я же знаю, вы с ним с детства… А бабушку вашу – это, конечно, беспредел. Как её по имени-отчеству?
– Марина Григорьевна Ставская. Вот данные.
Юша бросил на стол несколько листов бумаги. Княже судорожно бросился звонить какой-то Марине.
– Лады, Ломщик. По старушке проверю. А с Ёсей – что-нибудь поколдуем. Авось пронесёт.
– Анатолий Ефимович! Да я… Я же в долгу не останусь!
– Ты и сейчас в долгу. Не зарекайся.
Мы вышли на улицу.
– Вы правда Гусеву поможете? – спросил я шкипера.
– Ты с дуба рухнул? Пусть с ним Ёся разбирается.
– А если его…
– Не дрочи себе мозги, – поморщился дядя Толя. – И мне тоже. Кого гребёт чужое горе, когда своё невпроворот? Одной гиеной меньше, одной больше.
– Вы же обещали…
– «Авось пронесёт» – не обещание. Я не обещаю того, чего не могу сдержать. И тебе советую.
Когда мы приближались к ЦУМу, я поинтересовался:
– А почему Людмила Львовна нас здесь не подождала?
– Шурик, ты как дитё. Потому что не знаю, чем вся эта бодяга кончится уже сегодня. А телефончик у меня – «тёмная линия», никто не знает, что он мой, и завязан он на воровскую тайную мобилу. Говорят, менты сейчас на раз определяют, что за телефоны в зоне преступления находились. Определят мобилу Львовны, выйдут на мою. Дёрнут Львовну – и пошла карусель… Не ну ли его на фиг?
В кафешке нас ждала бизнес-леди. Она заметно нервничала. Но наше повествование в кратком пересказе (жестоко цензурированном шкипером) её успокоило, и она разомлела. Но всё равно, не веря до конца своему счастью, то и дело переспрашивала:
– Значит, точно решено? Значит, мама никому ничего не должна?
– Я вас умоляю, Людмила Львовна, – с легкой укоризной ответствовал Юша. – Охота на таких гиен – моя тайная страсть.
– А вы знаете, что на гиен часто охотятся львы? – красиво закатив коровьи очи, томно просопранила пышногрудая коммерсантка. – А я – Львовна. Так что у нас одна тайная страсть… Может, обсудим это у меня в гостинице? За бутылочкой «Арманьяка» … А юношу отправим в зоопарк на такси.
Ни один мускул не дрогнул на мужественном лице шкипера.
– Заманчивое предложение, – одобрил он. – Но, увы, не получится. Надо срочно встретиться с людьми, которые нам помогли. Обсудить кое-какие детали.
– Ах да! – вскинулась леди. – Я же должна за вашу отважную помощь… Сколько?
– Мне вы ничего не должны, – успокоил Львовну шкипер. – Это решайте с Гликманами и Кириллами.
– Я у вас всегда буду в неоплатном долгу! Помните! В любое время я в вашей власти…
– Буду помнить, – клятвенно соврал Юша.
– Может, вас подвести к месту встречи?
– Людмила Львовна! Это же мир конспирации…
– Ах, да-да, что это я! – всплеснула руками воронежская бизнес-вумен. Мне показалось, что по мощи эти руки не уступают Юшиным.
И мы распрощались.
– Уххх, на первый раз пронесло, – выдохнул Юша, потянув меня на всякий случай петлять в мокропаханских переулках. – Вот львица так львица… Попадись в её лапы – хрен вырвешься. Не трепыхнёшься.
– Это вы после встречи с князем говорите, дядя Толя? – изумился я. – Нас там чуть не закопали, а тут – какая-то Львовна.
– Не знаешь ты женщин, Шурик, – сурово отметил дядя Толя. – С такой свяжись – вечная каторга за радость покажется. Ну что, не видать «лексуса»? Пешком-то она точно нам на хвоста не сядет…
Так завершался мой очередной день практики в мокропаханском зоопарке.
Дело о похищенном страусе
Гуляш без намордника, или Зачем мусоров вымачивают в уксусе
Сказать, что день мой с утра не задался – всё равно как сообщить, что пациент слегка умер. Уже у входа на главной аллее зоопарка я столкнулся с бешеной Валей – рыжей девахой лет тридцати пяти, смотрительницей за разными тиграми, гепардами и прочей сволочью кошачьего семейства. Валя неслась невесть куда с пустым оранжевым пластиковым ведёрком и красной шваброй.
– Ты чего здесь отираешься? – выпучив огромные зелёные глаза, заверещала она. – Давай шустро к вольеру со страусами, там такооое!!!
И помчалась дальше, даже не намекнув, какое там такое и что оно сотворило в страусином загоне. Одно понятно: если у тебя на пути ведьма с пустым ведром, хорошего ждать нечего. То, что Валька ведьма – тут и к бабке не ходи. Во-первых, рыжая. Во-вторых, глаза зелёные. Только за одно это в средние века сжигали на костре. В-третьих, чёрная пантера Аглая только Вальку к себе подпускает. А Аглая – это вам не какой-нибудь кот Барсик. Положим, Валька её с рождения через соску кормила и выхаживала, как собственного пупсика. Но когда двухметровая кошака цвета ночного кошмара лежит, опустив рыжей Вальке голову на колени и обе чё-то там между собой мурлычут – я вам скажу, картина не для слабых духом.
Директор Гликман уже несколько раз запрещал Вальке такие фокусы откалывать, возмущался и кулачонками тряс:
– Болотникова, ты в своём уме?! Для тебя что, инструкций не существует?! Эта хищница когда-нибудь сожрёт тебя в порыве страстной любви, а меня ей заодно скормят – за отсутствие бдительности!
Но что той Болотниковой до Гликмана? Она только зыркнет (нежно так, типа извиняется), – и Семён Исаевич лишается дара речи. Сам слышал, как он шкиперу Юше признавался:
– Толик, вот как будто раскалённый лом в горло воткнули: язык распухает, даже мявкнуть не могу!
И ещё у Вальки, когда она слегка звереет, один глаз в цвете меняется – на серо-голубой. Меня Юша предупреждал: при таком раскладе дёргай подальше, пока при памяти. Превратит тебя в какого-нибудь таракана или гниду болотную – и до свидания, мальчики, постарайтесь вернуться назад. Как любит выражаться шкипер: "были пренценденты"…
Да шут с ней, с Валькой. Предчувствуя большие неприятности, я зачесал в сторону страусиного вольера.
Уже издалека в утреннем тумане нарисовался тревожный кордон из суровых полицаев. Их вид меня вообще угнетает, а когда они являются толпой с дружеским визитом – напрочь убивает всякий вкус к жизни. Мой пропуск они изучали так, словно разоблачили ливийского террориста (или какие там ещё бывают?). Сейчас будут ощупывать за разные места, чтобы обезвредить пояс смертника. Может, так бы дело и повернулось, если бы не чей-то голос издалека: