Школа Четырех Элементов 2
Шрифт:
Я, как мог, пытался отбиться руками, громко возмущаясь. Но она не слушала, а быстро и ловко, словно занималась этим каждое утро, сантиметр за сантиметром протирала мое лицо. Светлая материя быстро краснела, пропитываясь свежей кровью. Я, все-еще беспомощно пытаясь отбиться от атак нападавшей, нечаянно схватился за полу ее мокрого плаща. Старая материя, жалобно треща, разъехалась по шву, и он темной грудой свалился на пол.
Обалдеть! Я мигом забыл и про свое лицо, и про ее тряпку, и даже про сегодняшнюю драку. За плечами неприметной школьницы… сияла пара ослепительно-белых,
– Вау! – застыл я, глупо улыбаясь и щурясь от их яркости, – они настоящие?
– Ты их не видел! – отрезала Рита, подняла с пола свой плащ и принялась его быстро натягивать, чтобы спрятать крылья, – ясно? Тебе все равно никто не поверит!
– А ты умеешь летать? – спросил я, облизывая сухие губы и совершенно не замечая, что они больше не кровоточат, – а если снимешь футболку, они отвалятся?
Естественно, что в тот момент я посчитал «ее крылья» такой же люминесцентной халтурой, как и светящиеся в темноте глаза. И до чего только не дошел технологический прогресс!
– Скорее ты сам развалишься! – передразнила она, оглядев меня с головы до ног оценивающим взглядом, – где еще болит? Ребра не сломаны?
– Что? У кого? – переспросил я и принялся себя оглядывать, а затем машинально ощупал лицо, – ты… что сделала? Как?
Я был как новенький: ни фингала под глазом, ни разбитой губы. Она просто их «стерла» своим лоскутком, будто пыль со стола. Невероятно!
– Эй! Как ты это сделала? – потребовал я, подскочив на месте, – твоя чудо-тряпка! Это что, сверхновая разработка мировых ученых?
Девчонка тяжело вздохнула, ее зеленые глаза смотрели на меня с недоумением и жалостью, как на глупого щенка.
– Это ловкость рук, – улыбнулась она, – и немного магии. Ты ведь веришь в чудеса, Ник?
– Какая еще магия? – возмутился я, едва не переходя на крик, – я что, похож на идиота? Какие чудеса? Они закончились, так и не начавшись! – я устало прислонился спиной к стене и опустил глаза в пол, – знаешь, мой отец пропал в море. И сначала я ждал, как болван, верил, бегал к пристани каждый час. Однажды даже ночевал…
– А почему сейчас ты смирился? – тихо спросила она, – что изменилось?
– Ничего! – горько улыбнулся я, – просто прошло два года!
– А что тебе говорит мама? – поспешила перевести тему Рита.
Инстинктивно моя правая рука потянулась к шее, надеясь нащупать там сухую лягушачью лапку. Но о, ужас – пусто! Мой верный талисман, моя удача, бесследно пропал! Наверное, я потерял его в драке, кто-то просто оборвал нитку. Проклятье! Отец говорил, что пока он на моей шее, со мной не случится ничего плохого. Впрочем, кажется, как и хорошего. Просил, чтобы я никогда его не снимал.
Злость закипела внутри меня, что-то сильно защипало в горле. И я обрушил всю свою боль и обиду на первого попавшегося человека – девчонку, что стояла передо мной. Это была только ее ошибка! Ведь именно она позволила издеваться над собой перед моими глазами.
– Если бы моя мать была жива, то сказала бы мне не разговаривать с идиотками! – процедил я сквозь зубы, лихорадочно роясь в разодранных карманах своей старой мокрой джинсовки, – я живу… то есть все это время жил, точнее – пытался жить, у своих ближайших родственничков – Столбиных! Тебе просто повезло, что их свиноподобный сынуля Лелик сегодня проспал школу! Наверное, снова не влез в свои необъятные штаны!
Тут, как назло, я густо покраснел, вспоминая, как прятал школьную форму любимого кузена в морозильник – пусть этот свинтус знает, что значит устраивать поминки по моему отцу. До самой последней минуты я буду всем назло верить, что он жив!
– В общем, нахождение рядом со Столбиными опасно для жизни, – подытожил я, не вдаваясь в дальнейшие неприятные подробности, – все, что им когда-либо было нужно от меня, так это поставить подпись в документе на нашу с отцом половину дома. Мол, они становятся моими опекунами, и все переходит в их собственность. К несчастью, мы с ними жили под одной крышей в доме, разделенном глухой толстой стеной в лучших деревенских традициях, – я страдальчески закатил глаза, разведя руками, – после этого они любезно предоставили мне для жилья старую вонючую кладовку и… даже забрали обратно свой подарок на мой последний день рождения – отличные новенькие кроссовки. И как же я сразу то не догадался, почему они были как раз впору их свиноподобному сынуле!
Я перевел дыхание, она молчала, толи из чувства такта, толи от переизбытка информации. Набрав полные легкие воздуха, я продолжил:
– Пришлось сбежать из их дома. Босиком! Я уже неделю ночую в старом заброшенном замке на горе! Те средневековые развалины, что зовут…
– Замок Пьяного Тролля! – произнесли мы одновременно.
– Да, именно! – продолжал я, не обращая никакого внимания на Риту, – странно, там… всегда тепло, чисто и есть, что поесть. Говорят, в развалинах водятся призраки. Но я никогда никого не видел. Главное, что там нет Столбиных! Жить можно!
Во время своих «душевных изливаний», я не переставал думать о потерянной лягушачьей лапке. Мои руки принялись исследовать карманы старых выцветших джинсов и тут же уткнулись в различные бумажки и прочий мусор. Неожиданно для себя и моей собеседницы, из своего заднего кармана я вытащил яркое коралловое ожерелье. Очередная безделушка, о существовании которой я напрочь позабыл.
– Теперь, надеюсь, ты поняла, почему я советую не верить ни людям, ни в людей? – процедил я сквозь зубы, раздраженно глядя в ее наивные зеленые глаза, – чудес не бывает! Ты – идиотка! Еще вопросы?
– Откуда у тебя это ожерелье? – спокойно спросила она.
Я обреченно глубоко вздохнул:
– А, эта побрякушка валялась в главном холле старого замка. На! Дарю! – я протянул ей ожерелье, – оно все равно не расстегивается.
Девочка бережно взяла его в руки и принялась рассматривать яркие, как осенние цветы, пестрые кораллы. Странно, что даже в холодном свете дневных ламп, все оттенки были какие теплые, словно родные.
– Ты нашел его вместе с ними? – серьезно спросила девочка, кивая на мои промокшие от снега серо-синие кеды, – и тоже в замке? Так?