Школа любви
Шрифт:
Может быть, ей и впрямь доводилось бывать здесь когда-то? Фэй порылась в памяти — нет, никогда. Однако в ладонях она ощутила покалывание, как было всегда, когда рядом находился Саймон, да кровь, подстегнутая предчувствием, быстрее побежала по венам.
Фэй взбежала по ступенькам и остановилась перед дверью, чтобы перевести дыхание. Саймон прислал приглашение, сделав это изысканно и просто, но Фэй решила добавить к картине несколько штрихов. После двухнедельной разлуки, показавшейся вечностью, она нервничала куда больше, чем когда обдумывала план первого свидания с
Фэй решительно нажала на кнопку звонка.
За час до назначенного времени Саймоном овладело беспокойство. Он слушал музыку, пил кофе, смотрел телевизор, ходил из угла в угол, но ничего не помогало — время, будто замерло. В конце концов, Саймон снял с запястья часы, положил их на стол, а сам уселся в кресло и закрыл глаза.
Он не знал, сколько прошло времени, когда что-то заставило его подняться и подойти к окну.
Завеса дождя разошлась, и на дорожке, ведущей к дому, возникла Фэй. Не веря своим глазам, Саймон зажмурился, твердо зная, что мираж исчезнет, что чуда не случится, потому что чудес не бывает, что на дорожке никого нет и…
Звонок прозвучал неестественно громко. Саймон метнулся к двери, но и этих считанных долей секунды ему хватило, чтобы взять себя в руки.
Фэй откинула капюшон и посмотрела Саймону в глаза. Неуверенная улыбка тронула ее губы.
— Надеюсь, я не ошиблась адресом.
Фэй протянула ему приглашение. Саймон взял листок — буквы не складывались в слова, но в этом не было необходимости.
— Рад, что ты нашла меня.
Она пожала плечами.
— С детства обожаю играть в следопыта.
Наступило молчание, то неуклюжее молчание, которое повисает между людьми после разлуки, когда каждому нужно многое сказать, но ни один не знает, с чего начать.
Саймон планировал начало встречи совсем иначе, но, похоже, планы, даже самые тонко рассчитанные, не всегда выдерживают испытание жизнью. Наконец он отступил, давая Фэй возможность войти. Ее темные волосы успели намокнуть, и колечки живописно прилипли ко лбу, а на ресницах дрожали дождевые капли.
Саймон понятия не имел, что надето на Фэй под плащом, но знал, что перед ним не Фэй-«синий чулок», не Фэй-соблазнительница.
Перед ним стояла его Фэй, женщина, без которой каждый час жизни превращался в три тысячи шестьсот секунд одиночества и ожидания.
— Я скучал по тебе.
Она улыбнулась уже более уверенно.
— Что ж, ты понял это вовремя.
Он сделал шаг к ней, и Фэй бросилась в его объятия.
Они стояли, обнявшись, прижимаясь, друг к другу, словно боялись, что чудо сейчас закончится и их снова разделит стена дождя.
Саймон вдыхал запах ее волос, узнавая знакомый аромат, ощущая исходящее от нее тепло, чувствуя биение ее сердца.
Наконец Фэй отстранилась.
— Так что это за дом? — спросила она, оглядывая, почти пустую комнату.
Саймон вздохнул.
— Почему бы тебе не снять плащ? А я попробую объяснить.
Румянец оживил ее бледные щеки.
— Н-нет. Я еще не согрелась.
Саймон пристально посмотрел на нее, но настаивать не стал.
— Хорошо, если только ты не собираешься сбежать через пять минут.
— Не беспокойся. Я не для того приехала сюда, чтобы сразу же сбежать.
Саймон взял Фэй за руки и заглянул в чистые ясные глаза, которых ему так не хватало.
— Верю. Я готов верить тебе до конца жизни.
Ее глаза увлажнились. Подняв руку, Фэй погладила Саймона по щеке.
— Я знаю, как трудно тебе произнести эти слова.
Он молчал, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Понимая его затруднения, Фэй ждала.
— Та неделя, которую мы провели в Рокгемптоне, — начал, наконец, Саймон, — изменила все.
Фэй слегка наклонила голову.
— Расскажи.
Саймон рассмеялся.
— Полагаю, то, что мы пережили, переменило нас обоих. Ты нашла себя, осознала, чего хочешь от жизни. Я тоже нашел себя, понял, что отношения между мужчиной и женщиной могут быть искренними и доверительными. Дело не только в сексе. По-моему, между нами возникла эмоциональная связь. — Он развел руками. — В общем, я стал другим. Я не хочу больше быть Суперменом.
Пока он говорил, Фэй не сводила с него внимательного взгляда.
— Шэрон оказалась просто замечательным человеком, — продолжил Саймон после паузы. — После разговора с ней я многое понял. К счастью, Уэстмор тоже не дурак. Он подумал и согласился пойти на уступки. Думаю, что они сумеют договориться. Но делом Роджера сейчас занимаются другие.
В глазах Фэй блеснуло изумление.
— Ты ушел из фирмы?
— Пока не совсем. Сейчас я занят тем, что продаю свою долю. Надеюсь, это не затянется надолго. Покупатели есть. Просто продолжать заниматься тем, что я делал всегда, уже невозможно. Я не хочу помогать кому-то, разрушать семьи любой ценой. — Он усмехнулся. — Теперь-то я знаю, как бывает на самом деле.
— Ты меня удивил.
— Я и сам удивился, сделав такое открытие. Я пока не знаю, какой областью юриспруденции буду заниматься дальше, но не сомневаюсь, что, оставив бракоразводные дела, поступил правильно.
— А этот дом?
Саймон не мог больше ждать. Ладони у него вспотели, как у мальчишки, но отступать он не собирался. Решение принято, пути назад нет.
— Как говорится, рискованное вложение капитала. Ты так упрямо шла к тому, чтобы стать партнером, что о браке и семье не могло быть и речи. — Он сделал глубокий вдох и выдохнул: — Но ты всегда в это верила, а теперь верю и я. — Саймон нервно сжимал и разжимал пальцы. — Когда ты ушла из фирмы, я понял, что у тебя иной взгляд на многие вещи. Постарался представить, чего бы ты хотела, и вот… Домик, белый заборчик… — Он кивнул в сторону окна. — Там, за углом, отличная лужайка. И я был бы не против, услышать на ней детский смех. Конечно, не подумай, что в мои планы входит видеть тебя постоянно беременной. Ты отличный профессионал, такой талант не должен пропадать. Уверен, этот город нуждается в еще двух прекрасных адвокатах.