Школа на краю земли
Шрифт:
По мнению экспертов ООН, окончательно судьбу проблемного региона, который уже более шестидесяти лет является яблоком раздора для двух держав, должно решить проведение референдума в Кашмире. При этом надо учитывать, что большинство жителей этого района – мусульмане. Но пока голосование не проведено, обитающие по обе стороны Контрольной линии граждане имеют право на самоопределение. За соблюдением этого права следят наблюдатели Организации объединенных наций, однако ситуация в регионе остается крайне нестабильной.
К 2005 году, когда произошло землетрясение, въезд в Азад Кашмир уже несколько десятилетий был закрыт практически для всех иностранных граждан. Поэтому, несмотря на более чем двенадцатилетний опыт работы в Пакистане, я практически ничего
Иными словами, я не выпил в Кашмире ни единой чашки чая.
Но природный катаклизм изменил положение вещей. Запрет на въезд был снят, и многочисленные международные организации хлынули в этот регион. Я сказал Сарфразу, что ему следует попробовать проникнуть в самую восточную часть пострадавших территорий, находящуюся глубоко внутри Свободного Кашмира.
Тогда ни я, ни Сарфраз, конечно, ничего не знали о школе «Гунди Пиран». Мы не были знакомы ни с Шаукатом Али Чаудри, ни с Саидой Шабир. Но судьба уже вела нас своими причудливыми путями к этой значимой для всех встрече.
Глава 8
Что же делать?
Когда говорит твое сердце, запомни его слова.
октября Сарфраз снова выехал из Исламабада. На этот раз он направился в сторону Музаффарабада, поближе к эпицентру землетрясения. Он двинулся по дороге, которая вела на восток от пакистанской столицы и шла через предгорья мимо идиллического летнего курорта Мурри. Сюда когда-то приезжали на отдых англичане, с удовольствием проводившие лето подальше от удушливой и влажной жары пенджабских долин. Сарфраз миновал несколько живописных ущелий и прибыл к мосту Кохала, который служит своеобразными воротами, ведущими к зеленым холмам Азад Кашмира. Он с удивлением заметил, что Frontier Works Organization (пакистанское ведомство, объединяющее военных и гражданских инженеров) открыла дорогу для проезда, расчистив ее от осыпавшихся во время многочисленных обвалов камней. Но когда Сарфраз добрался до Музаффарабада, стоящего у слияния рек Нилум и Джелам, он опять пережил потрясение при виде произведенных стихией разрушений. Это было чувство, похожее на то, что он испытал в долине Кагхан.
Почти все здания в городе пострадали: одни развалились на части, другие покосились, третьи пошли трещинами. По улицам и паркам бродили толпы лишившихся крова людей; среди них было много раненых взрослых и детей. Все новые повторные толчки не давали этим нечастным обрести хотя бы временный покой. Повсюду военные искали среди руин тела погибших и случайно выживших людей. Среди обломков копошились и обычные граждане, старавшиеся добыть хоть какую-то воду и продукты.
В первую ночь Сарфраз спал в спальном мешке на тротуаре у гостиницы «Аль-Аббас», которая возвышалась на скале высоко над рекой Нилум (со временем «грязная дюжина» даст этому отелю с находящимся в нем рестораном прозвище «Треснутый» – из-за большой трещины, которая эффектным зигзагом прошла по фасаду здания). На следующий день он осмотрелся в городе и позвонил мне по спутниковому телефону, чтобы рассказать об увиденном.
Появилось искушение обосноваться в Музаффарабаде и использовать его в качестве стартовой площадки для работы во всем регионе. Однако жителям административного центра и так повезло – вся гуманитарная помощь доставляется сюда и по большей части здесь же и оседает.
А ведь два с половиной миллиона кашмирцев, рассеянных по глухим деревням в долинах и на склонах холмов, пребывают фактически в полной изоляции от мира и остаются без всякой поддержки.
Мой друг рассказал мне обо всем этом и предложил продолжать разведку, двигаясь на северо-восток. Он хотел добраться до самых удаленных селений, расположенных в разных уголках узкого, растянувшегося почти
Я согласился с Сарфразом и пожелал ему удачи.
Для путешествия в Азад Кашмир Сарфраз нанял машину. Однако, оценив состояние дороги за пределами Музаффарабада, он отослал водителя обратно в Исламабад, а сам пошел пешком. В рюкзаке у него лежало несколько бутылок воды, спальный мешок и упаковка соленых крекеров. Дорога через долину Нилум в десятках мест была перекрыта обвалами, а кое-где были видны даже огромные скалы, упавшие в реку во время подземных толчков.
Сарфраз пробирался через грязь и горы камней и встречал по пути людей, многие из которых рассказывали ему о том, что с ними приключилось. Все эти истории были трагическими. Каждый, с кем он сталкивался, потерял во время катаклизма как минимум одного близкого родственника (а как правило, больше, чем одного). Находившиеся во время землетрясения в домах и при этом уцелевшие считали себя счастливчиками, хотя все их имущество погибло. Люди передвигались с трудом, среди них было много раненых, их одежда была покрыта пылью и запятнана кровью. Мужчины и женщины либо несли детей за спиной, либо сажали их в деревянные тележки, которые толкали перед собой. Сарфраз, имевший собственный спальный мешок и пачку печенья, казался богачом, путешествующим с большим комфортом.
Той ночью он устроился на ночлег под разбитым грузовиком и позвонил мне. «На дороге полно пострадавших: они бредут в никуда и плачут, им не хватает еды, – сообщил он. – Кругом такой ужас! Когда темнеет и меня никто не видит, я сам реву».
Обычно после подобных природных бедствий в обществе воцаряется хаос, и первейшей задачей властей становится его преодоление и наведение порядка в стране. Но в Азад Кашмире во вторую неделю октября все было наоборот: чем дальше, тем больше осложнялась ситуация и тем менее организованно действовали люди. В первые двое суток после катастрофы обе трассы, которые ведут из Исламабада на север, в пострадавшие долины, заполонили самые разные транспортные средства. Здесь были не только машины, но и велосипеды, ослики, рикши. Многие жители Пакистана устремились в Кашмир на поиски своих родственников. Со всей страны в зону бедствия также хлынули добровольцы, движимые благими намерениями помочь жертвам землетрясения. Но в результате те немногочисленные участки дороги, которые не были завалены камнями, оказались блокированными из-за пробок. В какой-то момент военные пригнали бульдозеры, и те смели часть транспорта на обочину, чтобы хоть как-то восстановить движение.
Поток прибывающей в страну гуманитарной помощи также доставлял немало хлопот. Международным организациям требовалась поддержка: им нужны были внедорожники, полевые кухни, генераторы, вода, средства связи и многое, многое другое. Чтобы организовать доступ гуманитарных грузов и медпомощи в зону бедствия, были открыты пять пропускных пунктов вдоль Контрольной линии между Индией и Пакистаном, но иностранных групп прибывало все больше, и вскоре стало ясно, что и здесь тоже образуются пробки. Спустя десять дней со дня первых подземных толчков правительственные силы по-прежнему не добрались более чем до 20 % пострадавших областей. Еще спустя две недели эксперты Всемирной продовольственной программы ООН подсчитали, что около пятисот тысяч человек до сих по не получили никакой помощи.