Школа ниндзя. Тайны воинов тьмы

Маслов Алексей Александрович

…В тот день знаменитый воин и богатейший из японских даймё Уэсуги Кэнсин был в приподнятом настроении. 49-летний самурай начал очередную военную кампанию, и удача вновь сопутствовала ему. Кэнсин уже давно решил, что казавшийся всесильным сёгун Ода Нобунага лишь позорит столь высокое звание. Пора ему, более удачливому Уэсуги Кэнсину, взять власть в свои руки. Он решил подождать, пока сойдёт снег, объединить силы и пойти на столицу.

В сопровождении слуг и охраны Кэнсин подошёл к дверям своей умывальни, где сопровождающие, следуя обычаю, оставили даймё одного. Через некоторое время охрана начала волноваться – Уэсуги долго не появлялся, а его пунктуальность и строгое следование всем предписаниям были известны даже его многочисленным врагам. В конце концов воины в нарушение всех обычаев решили заглянуть в умывальню,

которая служила одновременно и туалетом.

Картина, открывшаяся глазам слуг, поразила и шокировала их. Могучий воин лежал без чувств на полу и не подавал признаков жизни. Уэсуги тотчас перенесли в спальню, вызвали лучших лекарей, но так и не сумели привести его в сознание. Не произнеся ни слова, через три дня Уэсуги скончался, унеся в могилу тайну своей смерти.

Смерть Уэсуги взбудоражила многих – слишком влиятельной персоной он был в своей вотчине. До сих пор мы не знаем, от чего умер Уэсуги. Описания причин его смерти неясны и загадочны, а ведь его пользовали лучшие лекари того времени. Например, в хронике «Тодайки», составленной вассалом Токугавы по имени Мацумура Тадааки, мы встречаем таинственную фразу: «Этой весной Кагэтора (имя Кэнсина, данное ему при рождении. – Прим. ред.) ушёл в возрасте 49 лет. Говорят, что умер он от большого червя».

Что за «большой червь»? Какое-то желудочное заболевание? А может быть, это символическое название тайного оружия? Кстати, именно эта фраза породила одну из самых необычных версий его смерти, о которой мы скажем ниже.

Убийца самурая использует залом руки из дзю-дзюцу.

Из хроники жизни Тоётоми Хидэёси «Ехон Тайко-ки», 1802 (по С. Тернболу)

Загадка заключалась в том, что единственное окошко туалетной комнаты, куда вошёл самурай, было забрано мощной решёткой с мелкими ячейками, а у наружных дверей стояла охрана, с которой Уэсуги не расставался даже в коридорах своего замка. По рассказам, Уэсуги отличался прекрасным здоровьем, и столь внезапная смерть породила немало слухов. И, естественно, заговорили о ниндзя. Но эта версия показалась некоторым чересчур обыденной – ниндзя всё-таки люди, и даже им не под силу пролезть сквозь узкую решётку или спрятаться в маленькой умывальне. Уж не духи ли повинны в смерти Уэсуги? Многие сходились на том, что здесь не обошлось без участия страшных онрю – «злых духов». Говорили, что онрю, преследовавший Уэсуги, был духом одного из его вассалов, Какидзаки Изуми-но-ками Кагэи. Кто-то начал распространять слухи, что Кагэи близко сошёлся с главным врагом своего хозяина – Одой Нобунагой. Порывистый Уэсуги тотчас приказал убить своего лучшего вассала. А через некоторое время выяснилось, что всё это не более чем наветы на честного Кагэи. И вот неупокоенный дух невинно убиенного Кагэи явился за душой бывшего хозяина… (Turnbull S. Battles of the Samurai. London, 1987).

Высказывались и иные версии, одна необычнее другой. Например, многих смущало то, что мужественный самурай никогда не был женат и общался только с мужчинами. Никто не видел Уэсуги раздетым, и отличался он очень нежной кожей лица. И вот рождается невероятное предположение: а не был ли Уэсуги женщиной? Тогда становится понятно, о каком «большом черве» идёт речь в «Тодайки» – это была тяжело протекавшая беременность, в результате которой и умер «самурай» Уэсуги. (Эту версию обсуждает Ватанабэ в: Ватанабэ. Кэиити Кэнсин но нана фусиги. – Рекиси Докухон, сентябрь, 1969. С. 108).

И всё же принято считать, что Уэсуги принял смерть от рук ниндзя. Ни одна из книг о ниндзя не обходилась без пересказа этой истории. (Скорее всего, версия о причастности ниндзя к смерти Уэсуги Кэнсина на Западе стала муссироваться под влиянием книги Дрэгера, который не утруждает себя ссылками на источники (Draeger D., Smith R. Asian Fighting Arts. Paolo Alto, 1969). Единственный действительно исторический и весьма подробный разбор этой загадочной смерти был сделан С. Тернбалом (см.: Turnbull S. Ninja, p. 54–58). Он же и попытался доказать, что Уэсуги Кэнсин умер от ракового заболевания). Например, в одной из отечественных

книг мы читаем, что некий карлик Укифунэ Дзиннай, мстя за своего брата-ниндзя, убитого накануне, проник в замок, устроился в княжеской уборной (выгребной яме) с копьём и дыхательной трубкой и в нужный момент «пронзил владетельного даймё копьём до самого горла». (Долин А.А., Попов Г.В. Кэмпо – традиция воинских искусств. – М., 1990. С. 276–277. История и имя убийцы самурая взяты из книги Д. Дрэгера.)

Но ни в одном из описаний смерти Уэсуги того времени (а оно встречается по крайней мере в четырёх хрониках) нет и намёка на то, что несчастного даймё кто-то весьма неэстетичным образом пронзил копьём. Тем более нет там упоминаний о карликах в выгребных ямах. Ведь вся загадка заключалась именно в том, что на теле Уэсуги не было никаких ран.

И всё-таки, что же произошло?

Оказывается, в конце жизни Уэсуги был не так здоров и силён, как это хотят представить многие сторонники версии участия ниндзя. Судя по хроникам той эпохи, Кэнсин страдал каким-то кишечным заболеванием. В трактате «Кэнсин Гунки» говорится, что самурай «с 9-го дня 3-го месяца страшно мучился от болей в желудке, когда был в туалетной комнате. Всё это, к несчастью, продолжалось до 13-го дня, когда он умер». Да и другие источники указывают, что Уэсуги в последние дни жизни часто жаловался на сильные боли в кишечнике (Сугиура М. Уэсуги Кэнсин но си-ин – «Кэнко Кюсицу», апрель, 1969. С. 20). В одном из дневников того времени мы находим весьма интересное замечание о здоровье Уэсуги. Оказывается, он жаловался и на боли в груди, «будто там лежит железный шар» (Turnbull S. Ninja, p. 58). Всё это позволило английскому японисту С. Тернбалу предположить, что Уэсуги умер от рака.

Посоветовавшись со специалистами, выскажу другое предположение: Уэсуги страдал заболеванием сердца. Скорее всего у него был инфаркт, который часто проявляется в виде мучительных «отражённых» болей в желудке (так называемые «абдоминальные боли сердца», или желудочно-кишечная форма инфаркта). Об этом говорят и жалобы Уэсуги на «стальной шар в груди». Нет ничего удивительного, что нервная жизнь даймё привела его к сердечному удару в туалетной комнате, от которого он через несколько дней и умер.

Итак, нам удалось через несколько сотен лет после смерти самурая разгадать её тайну. Но в средневековой Японии такой спокойный уход из жизни мог показаться едва ли не признаком бесславия, и смерть мужественного воина обрастала рассказами о загадочном убийстве. Мы с удивлением обнаружим вполне естественные и объяснимые причины смерти многих известных личностей, которые в Японии считались жертвами ниндзя.

Люди или духи?

Эта новость быстро разлетелась среди местных жителей: в городе опять объявился Тоби Като – «Летающий Като». Интерес к нему проявил даже местный даймё Уэсуги Кэнсин, который враждовал в то время с самим Одой Нобунагой и о загадочной смерти которого мы уже рассказали. Тоби Като стал известен как великолепный ниндзя и славился своим знанием магического искусства. Уэсуги Кэнсин, зная, что за ним давно охотятся вражеские ниндзя, был не прочь заполучить Тоби Като к себе на службу в качестве телохранителя.

Вероятно, никто не был так известен в середине ХVI в. среди ниндзя, как этот выходец из провинции Хитати. Настоящее его имя было Като Дандзё, а своё прозвище – Летающий или Прыгающий – он получил за удивительную прыгучесть и за то, что якобы мог перепрыгивать через оборонительные рвы замков. Сила его была необычайна – как-то раз он свалил одним ударом разъярённого быка, который вырвался из загона. Но такая сила среди ниндзя не была редкостью, и Тоби Като боялись и восхищались совсем по другой причине.

Он считался великим магом от ниндзюцу, его искусство заклинаний, волшебства и общения с духами вызывало суеверный страх. Предание гласит, что как-то раз Като показал следующий трюк. Он сорвал пару листиков с молодого дерева, положил на землю и начал обмахивать их своим веером, произнося какую-то сакральную формулу. И через несколько мгновений листья пустили корни, от них начал расти ствол и в разные стороны заструились ветви! И вот уже перед поражёнными людьми росло настоящее дерево, на ветвях которого висели тыквы-горлянки. Для того чтобы устранить всякие сомнения, Тоби Като тут же своим мечом срубил дерево и рассек его на куски – все убедились, что никакого фокуса здесь нет.