Школа выживания
Шрифт:
— Точно! — У Ангела все пальцы в мороженом. — А можно, мы еще раз в дом на дереве пойдем?
Протягиваю ей салфетку:
— Посмотрим. Может быть, после ланча.
Откусив от своего мороженого, осуществляю 360-градусный обзор местности. Никаких ирейзеров. А вот поручиться, что мы единственные здесь мутанты, конечно, трудно. Потому что, сами понимаете, это все-таки Диснейленд. Но пока никто ни в кого на наших глазах не превращался.
— Дом на дереве — это нетрудно, — заявляет вдруг
— Ага, мы с тобой точно сможем. — Газман запихивает в рот очередную порцию сахарной ваты. — Надо попробовать.
— Ладно. Так и запишем в список неотложных дел: «построить дом на дереве». Газзи, пожалуйста, постарайся не съесть все сладости в Диснейленде. Нам совершенно не нужно, чтобы тебя тошнило на Горе Всплесков.
Он в ответ только усмехается той беззаботной мальчишеской усмешкой, от которой у меня щемит сердце. Кабы только у него всегда такую улыбку видеть.
— В Страну Первопроходцев — туда, — Клык показывает на указатель.
Еще раз отсканировав толпу, смотрю на карту:
— Тогда сначала — в Страну Первопроходцев, а дальше, похоже, единственно интересное место на площади Свободы — это Дом с Привидениями.
— А я хочу в поместье Микки-Мауса, — просит Ангел.
— Пойдем, туда тоже пойдем. Только это в другой стороне. Мы сначала здесь все посмотрим.
Она посылает мне широкую невинную улыбку, и я стараюсь выкинуть из головы ненужные мысли о правительстве Соединенных Штатов.
Одну за другой Надж бросает в рот сладкую кукурузу:
— Знаете, кто по-настоящему страшный? Вот такой здоровенный бурундук, — она показывает в сторону актера в костюме бурундука. Он расхаживает взад и вперед и размахивает руками перед носом у каждого, кто к нему приблизится.
— Это кто? Чип или Дейл? — интересуется Тотал.
— Понятия не имею. Пока он не превращается в громадного бурундукообразного ирейзера, мне без разницы. Смотрите, смотрите, Гора Всплесков. И очередь небольшая.
— Скажите, пожалуйста, это ваша собака разговаривает?
Поворачиваюсь. Какая-то обгоревшая на солнце пигалица подозрительно уставилась на Тотала.
Я притворно расхохоталась:
— Наша собака? Разговаривает? Эк ты, девочка, напридумывала? А ТВОЯ собака разговаривает? Фантазерка! — и я покровительственно ей улыбаюсь.
— А я думала, разговаривает, — разочарованно бормочет девчонка, продолжая разглядывать Тотала, а я оборачиваюсь к Газману:
— Джейсон, ты опять практикуешь свое чревовещание?
Газ хитро подмигивает и кивает с подобающей скромностью.
— Ой, — она краснеет и смущенно отворачивается.
Представляешь, дорогой читатель, какой грозный взгляд достался от меня Тоталу. На сей раз он даже застеснялся и, поджав губы, виновато улыбнулся.
Краем глаза вижу, что Клык созерцает наши препирательства и накаты и улыбается. И от этого у меня теплеет на сердце.
Попались! Наконец-то он их нашел. Ари откусывает мороженое, смакуя треск тонкой шоколадной корочки.
Он проследил, как они пошли на Гору Всплесков, уселся на скамейку у выхода и теперь терпеливо их поджидает. Чтобы их здесь отыскать, пришлось хорошенько потрудиться. Во-первых, здесь не разлетаешься; во вторых, ирейзеров сюда не нагонишь — суету поднимут.
Но теперь-то он до них доберется. Они вот-вот должны выйти. Он уже дал команду шести запасным подразделениям. Все они наготове и ждут его сигнала в пяти минутах от главного входа. Ари улыбается. Солнце светит, погода прекрасная, он ест третье мороженое, и все его мечты скоро сбудутся.
Мимо проходит небольшая группа людей, и Ари пододвинулся на своей скамейке, чтобы лучше видеть выход. Он знает, что люди на него глазеют. На обычного человека он не похож. И от ирейзеров тоже отличается. Не такая безукоризненная модель. Они, когда не оволчиваются, совершенно от людей неотличимы. Не то что он — ему не хватает их человекообразия. Когда на него ни посмотришь, всегда в лице что-то волчье заметно. Свое настоящее человеческое лицо он уже давно позабыл.
— А я знаю, кто ты.
Ари так и подпрыгнул от неожиданности. Он совершенно не заметил, как к нему подсел какой-то пацаненок, и нахмурился, глядя на маленькое открытое личико.
— Что тебе надо? — рыкнул он.
Сейчас мальчонка испугается, сорвется с места и побежит сломя голову. Так, по крайней мере, всегда случается.
Но парнишка только продолжает улыбаться и снова радостно тычет в Ари пальцем:
— А я знаю, кто ты.
Ари оскалил на него зубы, и мальчонка от восторга заерзал на месте:
— Ты Вольверин!
Ари смотрит на него с полным недоумением.
— Ты такой красавец! Ты мой самый-самый любимый герой! Ты самый сильный и самый крутой. Я бы больше всего на свете хотел быть, как ты.
Ари чуть не поперхнулся. Такого ему еще никто не говорил! Всю свою жизнь его все кому не лень за последнее отребье держат. Он бы любил Макс, но ей плевать, жив он или давно подох. Раньше, еще совсем ребенком, он преклонялся перед детьми-птицами. А те его даже не замечали. Просвет наступил, когда они наконец исчезли. Беда только, что вместе с ними исчез и его отец. Ари до сих пор помнит горький привкус во рту, когда он понял, что его собственный папаша предпочел ему этих мутантов. И бросил его, собственного сына, на чужих людей.