Школа. Первый пояс
Шрифт:
Едва Иглис с помощниками вышел за дверь, как по классу прокатился громкий стон. Богач, со вспухшими на спине рубцами, вдруг обмяк, чуть не упав на пол. Стонал именно он. А я смотрел на свои побелевшие пальцы, которыми вцепился в край стола. Они болели, а вот стол был цел. Что это за дерево такое? Я заставил себя разжать руки. Дарсова плеть!
— Я вижу, что меня ожидают проблемы, — Виликор стояла на месте учителя и презрительно глядела на нас, не обращая внимания на наказанного парня. — Но сразу хочу предупредить, что на самом деле —
— Оно мне нахрен не нужно! — подал голос богач. Он похоже пришёл в себя. Выпрямился, развернулся,скрывая от наших взглядов спину, и презрительно глядел на девушку, не показывая вида, что испытывает боль, будто и не было этого стона.
— Оно — нужно мне, — спокойно возразила Виликор не оборачиваясь. — Я — не хочу получать плетей. Но я пойду тебе навстречу.
— Освободишь меня от участи учить тупых крестьян?
— Нет. Дам тебе повод заняться этим с душой.
— Ух ты!
Парень явно хотел что-то сказать неприятное, но под взглядом обернувшейся к нему Виликор осёкся и замолчал.
— Я буду лично, своими руками, не дожидаясь наказующих, бить каждого, из-за чьей лени с меня будут снимать баллы, — голос девушки был спокоен. — Для тебя это хороший повод? Или мне отнестись к тебе с особым вниманием? Показать, что будет с теми, из-за кого я получу наказание? Болит спина, правда?
— Завтра узнаешь! — парень шипел, не сдерживая злобы.
— Что такое пяток плетей для полной двенадцатой звезды? В девять я получала их по двадцать. Мелочь, которая забудется после отвара. А вот ты, Арнид. Привык жить под защитой гильдейской эмблемы, да? Больно сейчас? Сильно ли занят ли сегодня лекарь? Ты меня понимаешь? Нет? А вот если я сломаю тебе руку? Или ногу? Хочешь узнать насколько это больнее?
— Нет, Виликор, нет, — он даже побледнел, разом став спокойней. — Всё понял. Давай уж говори — кого.
Забавно было то, что всем досталось по одному невольному ученику. А мне трое. Зимион, здоровяк, что говорил о ватагах и лихе, и моего роста кряжистый парнишка. Если меня каждый пытается задеть, называя пастухом, то этот явно простой работяга. Натруженные широкие, с коркой мозолей ладони, въевшаяся в полопавшуюся кожу на них грязь. Тяжёлая работа с самого детства, даже десятая звезда не исправила ещё этого.
— Старшая, — я с ухмылкой обратился к Виликор, — если с меня много спрашиваться будет, то и получить я должен что-то больше, чем спасибо или целые ноги. Мне приятно, что ты с первого взгляда поняла — я умнее остальных в три раза, но где мои баллы за такую помощь тебе?
Но меня будто не услышали. Она даже не подняла голову от книжицы. Пускай, ещё не вечер. Я хмыкнул и повернулся к парням. Зимион смотрел с улыбкой, работяга внимательно и насмешливо, крепыш с интересом.
— Давайте знакомиться, — я вздохнул. — Я Леград. Мне двенадцать и я из Нулевого, как все уже поняли.
— Зимион, четырнадцать и тож из Круга.
— Гунир.
Представился крепыш и протянул мне руку. Я с недоумением на неё уставился. Парень вздохнул так, будто я второй час пытался циновку на его окне раскрепить перед бурей.
— Среди ватажников есть своё приветствие — предплечья пожать. Знак доверия. Сойтись на расстояние удара и показать, что не держишь зла. Вот так, — мне показали, ухватив за руку и подержав.
— Ясно, Гунир, — я тоже сжал руку и кивнул. — Спасибо. Тебе сколько?
— Четырнадцать. Тут всем четырнадцать, кроме тебя и той, — он кивнул себе за спину. — Все, кто хоть на полгода старше, уже во втором классе.
— А сколько их всего?
— Шесть.
— Я Мир, — мне сунули руку и ухватили уже по-другому, за кисть. — У нас так в деревне здороваются.
— Ясно, — я освободил руку. Странное ощущение, будто пожимал кусок шершавого камня. — Давайте расскажите, хоть читать, писать умеете?
— Э, нет. Наш черёд сперва спрашивать, — покачал головой Гунир. — Чего там старшая про твои сотни схваток языком чесала?
— Ха! Да я его вчера пытал, сегодня пытал об этом. Теперь не уйдёшь! Вообще, ничё учить не буду, пока не расскажешь. Делись давай!
Я беспомощно покачал головой, глядя на их улыбающиеся лица. Будто дети малые. Очень на Лейлу похоже. Вздохнул. Огляделся. До нас никому не было дела. Ладно. Перестать скрывать свои успехи тоже нужно учиться.
— Между нами, — оглядел всех, убеждаясь в согласии.
— Могила, — качнул головой Мир.
— Мне тяжело давалось возвышение...
— Чё?! — выпучив глаза, перебил Гунир.
— Не ори! — я снова оглянулся и увидел взгляд Виликор. Слышала? Впрочем, она через секунду вернулась к чтению. — Мне рассказывать?
Крепыш кивнул, Зимион демонстративно закрыл себе рукой рот. Только Мир спокойно сидел на столе и молча глядел на меня.
— Тяжело мне давалось возвышение. И чтобы, — я замялся на секунду, — быстрее возвыситься, я принялся приманивать зверей и убивать их. В схватках. Ну, слышали, может: «Чтобы преодолеть застой — сражайся с сильным противником»? Проверяющие в Пустошах часто такое советуют.
— Зашибись! Слов нет, — Гунир потёр руки. — Как увижу батю, расскажу ему эту байку.
— Хочешь, верь, — я пожал плечами, стараясь не показать, как меня задело его неверие, — хочешь не верь.
— Не-не-не! — помотал головой Гунир. — Я тебя перед глазами сам вижу. Виликор чётко усё сказала. Верю! Это так называется. Всё чего за кружкой пива травят — это и есть байка. Про тебя будет — во! — мне показали большой палец. — Вечер скрасит ватаге.
— И сколько у тебя было звёзд? — прищурился Зимион оглядывая меня, будто впервые увидел.