Школа. Первый пояс
Шрифт:
— Так, ватажник, давай определимся, что ты против меня имеешь?
Небо, до чего я докатился. Лесть! Или это разговор с Тогримом на меня так повлиял? Ведь я знаю, как сидящий напротив меня парень гордится своим семейным делом. И пусть я не сильно надеюсь на его помощь, но хотя бы шанс прекратить его разговоры со мной сквозь стиснутые зубы заставил меня пойти на это. Будем считать так. Не ради поддержки, а ради отношений. Ради того, что не может быть мелочью.
— Ничего.
— Слушай ты! — я замолчал, подбирая слова. Хотелось ругаться. Что за день такой?! — Дитя Волков! Хорош тянуть
— Задрал! — набычился ватажник, сверкая глазами. — Сказал — ничего!
— Я, выходит, сам на себя орал, что жрал всякую дрянь в песках?
— Так, — Гунир с силой потёр лоб и хлопнул ладонями по столу. Бешеный блеск глаз пропал, будто мне привиделся. — Лады. Не люблю проигрывать. Ясно?
— Нет! Не ясно.
— Да отвяжись ты от меня! — простонал ватажник. — Как репей!
— Я хочу понять, — начал объяснять, но он перебил.
— Да ты задрал со своим пониманием! Хуже репья! Не выспался я! Каша не впрок пошла! Любимый палец разбил! Могу я сорваться, если по роже постоянно от тебя получаю?! Не буду больше, не буду! Неженка хренова. Всё, зануда! Не доставай! — Гунир вскочил со скамьи, но замер от очередного вопроса.
— Погоди. У меня ночью намечается драка с парнем из второго класса. Вот он нулевых не любит. Сильно не любит. Постоишь за спиной?
Здоровяк ничего не ответил. Но, помедлив, кивнул и шагнул от стола.
— Да стой ты!
Я с досадой остановил Гунира, помедлил, подбирая слова. Вытащил из кармана и поставил на стол коричневый фиал.
— Мне не нужно, пылится зря, а тебе пригодится. Бери.
— Ты что? Покупаешь меня? Как...
— Стоять! — я прикрикнул, перебивая шипящего от злости Гунира. — Я тебе его что? Перед разговором дал?
— Какая, в задницу, разница?!
— Большая! Сам сказал — между нами нет обид. Это зелье Школы. А у меня двенадцать звёзд Закалки. Невелика услуга — один пузырёк из десяти. Бери, пока они ещё на нас действуют. Сольёшь мне на загривок как-нибудь из кувшина утром. И будем в расчёте.
Мир, сидящий рядом, кхекнул от моих слов. Остальные сидели тихо, словно квартики в норах. Гунир стоял долго. Мучительно долго для меня. Но всё же кивнул, сгрёб фиал со стола и ушёл в спальню. Со мной остались остальные мои ученики.
— Мир, а ты?
— Не вопрос, — пожал плечами будущий стражник города. — Я со старшими братьями завсегда к бережникам ходил.
— А там что? — опередил меня Зимион.
— За девок братья дрались, — снова пожал плечами Мир.
— А с тобой разговор особый, — я глянул на земляка. — Дело такое.
Я быстро, коротко передал суть разговора с Тогримом. Снежинки. Проблемы. Магрит. Сегодня ночью. Знал?
— Да. Слышал краем уха слух нехороший. Без подробностей. Как-то мне не хочется вылетать со Школы, — сморщился Зимион, будто ему опять на стол поставили жёсткое мясо. — Одно дело моим год прожить в городе, жирка набрать, разнюхать всё, а другое через два месяца искать где заработать на кусок хлеба.
— Всем так, — я кивнул. — Ты со мной?
— Конечно! Ты чё? — обиделся парень.
Я хлопнул его по подставленной руке. Остались считаные вздохи до колокола,
— Дарит! Пожалуйста, подойди, вопрос есть.
Я всё успел. За мной пришли уже через десять минут после погасших Светочей. Дверь во двор едва слышно скрипнула, пропуская Тогрима. Он оглядел нас пятерых, покачал головой и хмыкнул.
— Ну, ты, босс, даёшь.
— Давай без пустых разговоров. Куда мы пойдём? — я шагнул в проём и тут же согнулся в поклоне.
— Приветствуем старшего!
В широком коридоре, прямо напротив двери, в позе для медитации сидел взрослый мужчина. Серые широкие штаны и рубаха делали его почти невидимым в полумраке. На его коленях лежал обнажённый меч, угадываемый по лёгкому отблеску лезвия. Но выдало его не оно. Печать. Для меня она ярко горела в темноте перехода над его головой. Худое, сосредоточенное лицо со свежей щетиной. Он спокойно осмотрел всех вышедших и закрыл глаза, потеряв к нам интерес. А я облегчённо перевёл дух. Днём возле наших дверей только Наказущие ждут крика учителя. Но этот не из них. Пустой, без повязки рукав. И он молчит.
Значит, Школа и впрямь не вмешивается в дела учеников. Как Гарлом в лесу, выжидают, когда определится самый сильный. А на слабаков, что вылетят и пострадают — плевать. Всё как сказал Дарит. Я грустно усмехнулся. В разговорах с Ориколом не было столь неприглядных подробностей о Школе. Впрочем, он и пробыл в ней считаные дни. И, возможно, на него навесили печать о запрете очернения Ордена? Если есть знак Истина, то возможно есть какой-нибудь знак Утаить?
Меня, задумавшегося, толкнул в плечо Гунир, кивком показывая, что все уже скрылись в полумраке. Впрочем, мы догнали их буквально в пять шагов. Теперь уже мне пришлось придержать его за локоть, чтобы он ни с кем не столкнулся. Он-то не видит печатей.
— Куда мы идём? — выругавшись, спросил ватажник.
— В центре Школы такой же двор, как у каждого класса. Только в десяток раз больше.
— Туда же не пускают.
— Разве сейчас день? — огрызнулся Тогрим. — Все Воины ушли.
— На Арену идём?
— Нет, вот туда всё также нет входа. Рядом Зал Техник. Там вечно — Тогрим понизил голос, будто кто-то мог нас услышать, — этот вредный старикашка торчит. Иногда кажется, что он никогда не спит. Стоит молча и смотрит, а в себя приходишь уже на краю сада.
— Что за сад? — мне это было интересно, о садах я только читал. А старик, наверно хранитель Зала. Раньше именно он выдавал техники ученикам.
— Там всё деревьями засажено. Даже из прохода я заметил. Увидишь сам, — отмахнулся от меня Гунир.
— Босс, ты сильно не переживай, — неожиданно принялся утешать меня Тогрим. — Сегодня будет биться не тот, что третий из вас. А его помощник. Он сильней меня, но тебе проблем точно не доставит.
— Кажется, переживаешь ты, — я усмехнулся, но в темноте он и не видит. — Выходит, ничего сегодня не решится, а только отложится? И насколько?